Девочка-беда

Рука сама тянется к выпуклым мышцам груди. Твердая плоть вздрагивает под моими касаниями. Но не отстраняется. И я дальше веду. Разрешение получаю. Скольжу по жесткому хлопку помятой местами в пятнах футболке. А в мыслях уже другая картина. Фантазия, как по голому телу скольжу. Как пальчиком узоры его татуировки повторяю. Как теряю голову от горячего лихорадочного желания.

В глаза его серые заглядываю. И вижу там отражение собственных мыслей. Собственных разгулявшихся фантазий. Так много хочу ему взглядом своим рассказать. Понимает ли он? Сможет ли понять?

Каким большим ты стал, волк. Так изменился за эти три года. Из хилого мальчишки в огромного тестостеронового качка. Ты ведь мне никогда не расскажешь, какими дорогами прошел. Сколько дерьма успел повидать. Твоя жизнь никогда не была радужной. Даже твое предательство и мои страдания меркнут на фоне всего, через что возможно тебе пришлось пройти. Ты очень суровый, волк. И только со мной всегда был невероятно нежным.

Признаюсь, смерть твоего отца для меня не была шоком. Я, конечно, не из тех, кто радуется и пляшет на костях врагов. Но тому, что он наконец избавил тебя от своего присутствия, была искренне рада. Я действительно дурочка, что до сих пор переживаю за тебя. За того, кто наплевал и растоптал мою любовь. Того, кто всегда думал лишь о себе. И сейчас похитил меня в угоду своим интересам.

Там много хочется ему сказать. Но я молчать продолжаю. Скольжу рукой по его груди, пока он ее не перехватывает. Сжимает достаточно крепко, но явно сдерживается. Чтобы не навредить. Он ведь уже навредил, похитил. Зачем продолжает заботиться?

Заботливый бандит – звучит крайне странно. А главное почему именно он пришел за мной? Просто случайность?

– Не надо, принцесса.

Просьба или приказ? Совершенно не понятно. Да я и не хочу понимать. Не хочу понимать, что между нами сейчас происходит. Я пленница или гостья в этом домике? Все это сейчас не имеет значения. Гораздо важнее другое.

– Не смей! – рычит он.

Но я уже на носочки поднимаюсь. Тянусь. Руки ему за шею завожу.

– Если не хочешь. Просто оттолкни, – в губы приближающиеся шепчу. – Ты ведь гораздо сильнее. Просто останови меня.

Его рука на моей талии до боли сжимается. А я стараюсь не думать о том, что сейчас грязная, чумазая, местами в подранном пиджаке. Убитых напрочь очень дорогих и любимых брюках. И топике, который безбожно задрался и белья вообще не скрывает.

Все мое внимание лишь на его губах. На том оттолкнет он меня или нет. Успею ли я до столь необходимого дотянуться.

– Принцесса, зачем ты так? – последнее что он сказать успевает.

Боль от падения и боль от его рук исчезает, как только прохладных губ касаюсь. Тону в ощущениях забытых и новых одновременно. Проваливаюсь. Но он не дает упасть. До скрипа сжимает мое маленькое тельце. И мы с ним оба растворяемся в этом поцелуе.

Он не такой как вчера. Сегодня с привкусом горечи. С привкусом сожаления о том, что было. О том, что никогда больше не повторится. Никогда не вернется. О нашем прошлом. Вчера только он узнал меня. А я не понимала с кем целуюсь. Но сегодня все иначе.

Руки в его волосы запускаю. Его большие ладони уже под моей одеждой. Гладят жадно. Так необходимо. Как я скучала по этим касаниям. Как ждала. И даже себе в этом не признавалась.

– Маленькая моя, – рычит он в мои губы, – такая красивая стала. Сил нет.

И у меня тоже их нет. Поэтому я просто молчу. Просто повисаю в его руках. Просто целую. Отдаю и забираю. И стараюсь не думать о том, что ждет потом. В том реальном суровом мире, где он бандит, а у меня есть муж.

Глава 12

Илья, как и вчера, там на парковке, подсаживает меня под бедра. А я уже знакомо, привычно и так легко запрыгиваю на него. На его ставшим просто огромным тело. С толстыми руками-стволами, способными одним движением меня переломить. Но сейчас они меня ласкают. Поддерживают бережно. С легким трепетом, который читается во всем.

Сейчас я себя с ним и правда принцессой ощущаю. Как из далекого советского мультика. А в голове уже слова песенки крутятся. «Принцесса была прекрасная. Погода была ужасная…». И людоед здесь тоже имеется. Такой же большой. И даже страшный. Для всех кроме меня.

Мы как-то опять на диване оказываемся. Я уже к нему даже привыкать начинаю. Пледик бы только новый купить. Застелить. Мягкий. Пушистый. Еще занавески на окно. И скатерть, конечно. Обидно, что удобств нет. Но, думаю, провести можно. Здесь глушь несусветная. Но с деньгами можно все.

За всеми этими мыслями отвлекающими, не сразу замечаю, что его губы уже на мою грудь переместились. Где от маленького тонкого топика одна тряпочка ничего не скрывающая. И как только его губы кружевного белья касаются, с моих срывается стон. Требовательный. Жадный. Умоляющий.

В волосы жесткие руками вцепляюсь. К себе тяну. Пусть только попробует остановиться. Я его сама на этом диване придушу. Как же он меня достал.

– Девочка моя сладкая, – шепчет, бормочет между поцелуями, ласками. Грубыми. Жаркими. – Нельзя ведь нам. Понимаешь. Нельзя. Сама потом жалеть будешь. Зачем ты так, малыш? Зачем?