Девочка Аля

И прежде чем она сказала «не хочу», и прежде чем ей перекрыли выезд за границу, прежде чем назначили психиатрическую экспертизу, прежде чем написали на работу, спровоцировав увольнение, он привёл детей в зал суда, вышел в туалет и более не вернулся.

«Хорошо, – сказала она судье, – хорошо, я люблю своих детей, и возьму их с собой в путешествие по свету, и буду жить с ними так, как хочу, до свидания».

И прежде чем она успела встать, судья сказала: «Нет. Вы не можете вывезти детей без разрешения отца, и вы не можете вывезти детей без разрешения школы, и вы не можете…».

И прежде чем судья закончила говорить о тысяче «не можете» и сотне «должны», она вздрогнула от острой зубной боли, очнулась от мыслей, выплюнула ледяной осколок в бокал с водкой и оглянулась.

Перед нею сидела подруга, и прежде чем она сделала дурацкий жест бровями и сказала: «Завтра я вас познакомлю, он тебе понравится!» – она встала, оплатила счёт за водку, вышла из бара и улетела первым же рейсом куда подальше. Потому что одиночество – от слова «один». Сладострастие – от двух слов: «сладкий» и «страсть», ударовибростойкость – из трёх, а женщина – это такое дурацкое слово, которое состоит из множества «ты должна», тысячи «ты же мать», миллиона «раздвинь ноги пошире» и ни одного «___________».

Я знаю, что вы бы хотели получить ответ, но эту пустоту придётся заполнить самостоятельно.

Романтика

Жила была Романтика,

Утонченная натура, губы бантиком.

Крутилась-вертелась, просачивалась мелочами,

Питалась плохо, однообразно, да и то в основном ночами.

Страдала от одиночества, теряла с миром гармонию,

Пока не превратилась она в церемонию.

В Ритуал.

В ответы на ожидания,

которые приходят и удовлетворяются

Строго по расписанию.

Умерла, стало быть.

Попала она в мир подземный, запретный,

В котором было чисто как в морге.

На полках, в колбах и склянках

Стояли разные эксперименты.

И лампа дневного света. Под потолком.

Покойная Романтика прижималась лбом к стеклу своей банки,

Перемигивалась с соседями, узнавая их бессмертные останки.

Там были Любовь, Радость, Доброта, Бескорыстие, Наивность,

А в самой крепкой склянке в растворе формальдегида

Парила Дружба.

Устав от перемигивания и общения,

Они тоскливо смотрели

На высокий потолок этого учреждения.

Так прошли в заточении

сто лет,

А может, и тысяча!

Хотя, я думаю, они сильно преувеличили —

И не прошло даже месяца,

Как Мир, который был там наверху,

Не выдержал и рухнул вниз.

Девушка любит порно

Что лучше – посмотреть порно одной или заняться сексом реально?

Для меня всегда ответ однозначен – посмотреть порно.

Почему? Да потому что я бабочка, цветочек, невинная девочка!

На самом деле я не люблю думать, соображать. Я не люблю сюрпризы. Я не люблю, когда ломают дом, где я жила, я не люблю, когда в магазине нет знакомого мне продавца, я не люблю изменения. Я бы с удовольствием осталась маленькой и играла бы в куклы, а тут на тебе – есть какие-то сексуальные позывы.

Я не люблю наркотики, я люблю все контролировать. Я не люблю, когда мне указывают, что надо делать. Я люблю, чтобы все делали то, что я хочу. В кукольном домике я полновластная хозяйка, и в просмотре порно видео я тоже хозяйка. Я смотрю только те видео, которые я хочу, столько времени, сколько я хочу, возвращаясь на те моменты, на которые я хочу.

Я ненавижу запах спермы, как запах тухлого яйца, он всегда вызывает рвотный позыв. Я ненавижу запах остывшей слюны. Я ненавижу, когда, потрогав меня внизу, мне суют эту руку под нос – я ненавижу свой запах тоже.

В сексе нас двое, и надо думать об удовольствии этого второго, а я эгоистка и хочу спокойно наслаждаться сама.

Так вот, смотрю я порно, вся мокрая, глаза сухие, так как забываю моргать, и тут на тебе, сюрприз, в дверь стучат. Казалось бы, самый подходящий момент для мужика с большим членом появиться на моем пороге. И точно, открываю дверь, а там именно мужик с большим членом, то есть мой ебарь. «Какая удача», – подумала бы на моем месте, наверное, другая мокрая девушка. Я же его ненавижу за то, что прервал такое прекрасное занятие. Но все-таки я готова принять его в себя.

Но вот как он всё портит:

– Я так устал, на улице жара, – он валится на кровать, – попить налей чего-нибудь!

Я хочу, чтобы он зажал меня в угол, спустил мои треники и оттрахал быстро, сильно, не говоря ни слова, можно даже в попу, но только без слов, и чтобы тут же свалил и оставил меня наслаждаться ощущениями, затем принять душ теплый и поспать.

Но нет, вместо этого мне, как собаке, дают команды: принеси, сделай.

Приношу ему воды.

– Ещё, – просит он.

Я думаю про себя: «А у самого ног нет? И рук тоже? Инвалиды мне не нужны!».

Но правила этикета требуют принести ему ещё стакан воды.

– Сядь, у меня такой день был на работе, – начинает он двадцатиминутный рассказ о денежных махинациях. Может, правила этикета соблюдает? Правила, которые требуют сначала поговорить? Я же высыхаю, а мой мозг, как на контрольной по математике, напрягается, пытаясь понять, что там в его бизнесе происходит. Я кричу про себя: «Что за мудак?! Пошли его на… не хочу ощущать себя тупой!».

Он: