Девочка

Аня открыла глаза, удивилась, а только потом вернула голову в более привычное положение. Перед ней стояла мама, её любимая и родная мама. У Анечки стали подкашиваться ноги. Вот только её мама раньше была… старше, что ли. А сейчас перед ней стояла мать с фотографий, чуть старше её самой.

«Увижу Бога, морду набью», — подумала Аня и широко улыбнулась.

— Вы проходите, всё равно знаете много чего про меня, вот только я вас не помню. Мы знакомы?

— Я твоя дочь!!! — чуть не закричала Аня, а вслух, через силу сухо сказала. — Сейчас разберёмся.

Дверь за Аней закрылась, она по памяти, не глядя убрала вещи в шкаф и проследовала в ванную сполоснуть руки, как мама научила.

— Вы здесь уже были? Я вас точно не знаю, — уверенно начала Катерина Владимировна.

— Давайте пройдём на кухню, я вам всё расскажу, а там и решим, выгоните меня или ещё чего. Уже сейчас могу сказать, что ничего плохого я не замышляю и вреда вам от меня не будет, — Аня и сама опешила от такой сухости и серьёзности речей.

Она быстро вытерла руки о полотенце, оно же, как обычно, висело. Пройдя на кухню, Аня шла первая, показывая дорогу, а заодно и смотря, что изменилось.

На кухне она быстро налила в чайник воды и поставила фильтроваться новую, достала любимую мамину кружку, попутно удивившись, что она не только стоит на месте, но и вообще есть в этом варианте реальности. Достав чай, который папа привёз несколько лет назад из-за границы, и уже собираясь насыпать его в заварочный чайник, у Екатерины Владимировны не выдержали нервы.

— Кто вы? Я уже поняла, что вы здесь как у себя дома, я требую разъяснений, — срываясь на крик, чуть привстав, потребовала она.

— Вы, — Аня это подчеркнула, всё же насыпая чай в чайник. — Уже почти сами всё сказали, я здесь не как дома, я и есть дома, — Аня подняла руку, опережая очередной срыв матери. — Я, Екатерина Владимировна, ваша дочь.

Женщина ни разу не поверила и уже спокойнее наблюдала за манипуляциями незваной гостьи в холодильнике.

— Я знаю, в это очень сложно поверить и несложно догадаться, что вы меня не только ни помните, но и не можете помнить, я для вас никогда не рождалась.

— У нас с мужем нет детей, вы правы. Но мне интересно, откуда вы всё это знаете, не только то, что говорили на лестнице, но и обстановку в квартире.

— Я ваша дочь, ты моя мама, я родилась и выросла в этой квартире, я знаю здесь каждый уголок, каждую трещинку и про вас с папой знаю всё. Что может знать ребёнок про родителей.

— Придёт муж, там решим, — Екатерина заколебалась. — Как, говорите, вас зовут?

— Анна.

— Я вам верю, Аннушка, — Екатерина Владимировна проверяла. А Аню так называла только мама, и она была готова разметать всё, что было на столе, и прыгнуть на шею к матери, расцеловать её.

Когда пришёл папа, Аня опять заварила чай и по второму кругу стала рассказывать всё, что знала, вначале про мать, потом про отца, а когда она видела сомнение в его глазах, то про их с мамой брак. Всё, что знала, всё, что помнила.

— Что вы хотите от нас? — папа был непреклонен и в мистику не верил.

— Я ваша дочь, проснулась в другом месте, ехала сюда… — начала Аня, но мужчина её прервал.

— Всё это мы слышали, что вы хотите, чтобы мы сделали? Допустим, вы наша дочь, но, как вы сами сказали, из другого… — он запнулся.

— Из другой реальности, — поправила Аня, и ей самой казалось, что формулировка притянута за уши.

— Пусть будет другой реальности, но что вы хотите? Что мы можем сделать? Дать вам денег или поселить у нас?

— Я не знаю, — Аня только сейчас поняла, что и сама не знает, чего хочет. Ей нет места в этом мире, в мире, странном и непривычном, мире кривых зеркал для неё и неисправимой истины для обитателей этого мира.

— Подумайте, мы вас не гоним, и я, как глава семейства, допускаю, чтобы вы пока что пожили у нас, пока не найдёте работу. Насколько я помню, прописка у вас есть и именно у нас в квартире, так что здесь проблем нет, — он сделал паузу, раздумывая, что ещё можно сделать. — Мы с женой можем дать вам денег, в долг, практически на таких же условиях. Решайте, Аня.

— Я попробую съездить к Лёше, может, там что получится.

— Езжайте, — мужчина властно встал из-за стола и вышел с кухни.

Аня встала за ним и пошла в коридор, её догнала мать.

— Если и там ничего не получиться, возвращайся, я чувствую, ты говоришь правду, ты можешь быть моей дочерью.

Аня быстро оделась и вышла на лестничную площадку, холод ударил ей в лицо, а за спиной залязгали замки. «Морковка», ключ, засов, с той стороны закрывались на всё, что было. Аня медленно пошла по лестнице вниз, обратно на улицу, возвращаясь в неизвестность на поиски того, чего, возможно, уже и не существует.

Глава VII

Вагон нёсся вперёд по глухому туннелю, в будний день днём народу было немного. Анечка сидела погружённая в свои мысли. Глядя на пассажиров, она старалась ни о чём не думать, глаза стали слипаться.

«Эй, это ещё что за закидоны? — внутренний голос почему-то был против. — Аня, встала и бегом, пока двери не закрылись!» — продолжал он.

Аня вскочила и выбежала из вагона, расталкивая людей и бормоча: