Девочка

Под крышкой действительно было два горлышка с резьбой. Аня посмотрела на тренера и смущённо склонила голову, она не знала, что делать. В купе повисла томительная пауза, казалось, даже поезд стал тише ехать, ветер снова стеснялся задувать в чуть приоткрытое окно. Аня смотрела на два горлышка, чёрное и белое, три варианта и только одна попытка. Ей дали, что она просила, но последний шаг не зря называют самым трудным. Мужчина обнял её без смущения, пускай думает, что хочет, он испытывал отеческие чувства. Анечка поняла всё правильно, положила голову ему на плечо и закрыла глаза, пускай делает что хочет, ей было хорошо.

— Ты пить будешь? — мужчина вытащил фляжку из рук девушки, Аня мотнула головой, тренер закрыл крышку.

— Не выход это, напиваться, — Аня подняла глаза на мужчину.

— Конечно не выход, я и ребятам так говорю. Но вот знаешь, что удивительно: пока не побываешь на месте того, который выбор должен сделать, не поймёшь. Мои-то это уже поняли, почти всё так же сидели и думали, но никто ещё ни разу не выпил. Не из одного горлышка, — мужчина улыбнулся и потрепал Анечку по волосам, она тоже улыбнулась. Мужчина встал, отстранив голову девушки, и направился к выходу.

— Я к пацанам, если хочешь, присоединяйся.

— А что мне здесь одной делать, я больше никого не знаю… — Аня смутилась и, чуть помедлив, себе под нос добавила, — наверно, уже…

— Прочь тоска, у нас гитара есть, — мужчина улыбнулся и шагнул в коридорчик, Аня последовала за ним.

В купе было душно, рослый парень, снявший спортивную куртку и оставшийся в одной майке, забрался наверх и из кучи наваленных сумок достал гитару. Старая, вся в наклейках, царапанная и с разноцветными струнами из лески — это была настоящая гитара для походов в горы или посиделок у костра, только на такой гитаре можно играть ночью, настоящие песни с душой, пропитывая духом и сам инструмент. Аня улыбнулась, она такого никогда не видела, но это не могло не заставлять улыбаться. Юноша ловко спрыгнул, вытянув инструмент перед собой, чтобы не ударить, как святыню. По сидевшим прошёл ропот, Аня боялась, что юноша что-то ушибёт, остальные знали его и боялись за инструмент. Юношу звали Вадимом, он протянул гитару Ане, та улыбнулась и чуть отстранилась: она не умела на ней играть и немного побаивалась брать такое чудо в руки.

— Погладь её, познакомься, а то вдруг не захочет при тебе петь, — Вадин даже не улыбнулся, а был целиком серьёзен. — Вон видишь, где потёрто сильнее всего или по струнам…

Аня протянула руку и погладила гитару по наклейкам. «Больной на голову, хуже меня, наверно, так вот спрыгнул и шиндарахнулся…» — а что ещё она могла думать? Удовлетворившись, юноша отошёл и сел на освобождённое ему место.

— Не удивляйся, — прошептал Артём ей на ушко, — эта гитара его папы, он тоже спортсменом был, весь мир с ней обкатал, видишь, сколько наклеек, — Аня кивнула. — Она своенравная, действительно. Играть на ней получается только у хозяина, и если незнакомый человек слушает, может, и струна лопнуть, а то и все разом, но такого я не видел.

Аня тихо взвыла. «Наивная простая девочка, думала, убежала из дурки, где проснулась. Но нет, избранные представители поехали вместе с ней, всё это сон, всё это сон… — стала она себе твердить, чуть прикрыв глаза. — Надо же, своенравная гитара, струны сама рвёт и играть не хочет при чужих… Господи всевышний, за что? Мамочка, роди меня обратно! В какой бред я попала…» — она могла и уйти, но сидеть одной ей не хотелось больше, чем терпеть это сумасшествие. Она вымученно улыбнулась и посмотрела на солиста, тот подтягивал струны и ждал заказа на песни.

— Пусть дама закажет, любую, что возможно сыграть на гитаре, — Вадим улыбнулся искренне и без издёвки. Наверно, он действительно неплохо умел играть.

— Да я не знаю, может, вы начнёте… а я так, послушаю… — Анечка хотела как-то отвязаться от внимания.

— Вадь, давай твою любимую, а потом папину. Думаю, девушке они понравятся.

Вадя кивнул и начал, вот так, с разгону. «Просто взял и заиграл, будто знал заранее и всё подготовил, и вправду, наверно, талантливый… музыкальный аппарат», — Ане такая мысль и аналогия понравилась, она улыбнулась и сочла этакое прозвище местью за поглаживание инструмента.

Аккорды были простые, может быть, с лёгким усложнением, Аня всегда больше ценила текст, чем слова, но здесь звук и виртуозность завораживали, Вадим запел:

«Сквозь какой-то там тыщу лохматый год,

Протоптав тропинку в судьбе,

Полосатый, как тигр, Корабельный Кот

Научился сниться тебе».

Все в купе улыбнулись и тихо, чтоб не мешать друг другу, стали подпевать, а у Ани возникло чувство дежавю — где-то она это уже слышала. Может, в детстве, может, по радио, но песня ей нравилась. Тоже хотелось подпевать.

«И ползли по норам ночные крысы твоих невзгод,

Когда в лунный луч выходил Корабельный Кот.

Он входил в твой сон, разгоняя страх,

Принося уют и покой,

И блестела соль на его усах,

И искрился мех под рукой.

И небесный вагон разгружал восход и уходил пустым,

Начинался день — улыбался кот и таял, как дым».