Девки гулящие 3

Не успели ещё опять опустевшие лафитники на столе своё место занять, как в сенях что-то с грохотом свалилось. Мужики со своих мест вскочили, стволы на дверь направили, только Ваньке нечем им было помочь.

Дверь растворилась и на пороге явилась честному народу Никанориха. Тит Титыч о ней тут же весьма нелестно плохими словами отозвался, а Филя его поддержал.

Бесстрашная старуха же такого не заслужила. После того, как выстрелы она в доме кума солдатика услышала, запереживала, заволновалась, а через какое-то время и к Филечке-родной кровиночке на помощь направилась. Понятно, что помощник из её был ещё тот, но материнское сердце, оно такое…

– Свят, свят… – перекрестилась Никанориха тела немцев сбоку от двери обнаружив.

– Шли бы, вы, мамаша, домой. Всё у нас хорошо. – только и сказал Филя.

Никанориха на него строго посмотрела, потом на стол, головой кивнула и вышла. Нечего в мужские пьяные дела лезть, так она была с малолетства приучена…

Мест в палатках не хватает…

Глава 38 Возвращение на Больше-Хлыновскую

Мир продолжает болеть "немкой".

Сестры Ивана на Больше-Хлыновской чуть с ума не сошли. Ушел братик и пропал. Жив или не жив – не известно. Профессор с семьей тоже переживали. Попросил Иосиф Иосифович Ивана в город сходить, а он и не вернулся. Хотел профессор сам идти Ваньку искать, но сестры и супруга его не отпустили. Один уже потерялся, второму только и остается как в воду кануть.

Вечером сестры и Иосиф Иосифович спать долго не ложились. За столом сидели и чай пили. В ушах он уже булькал, а пили, время коротали…

Ближе к полночи всё же спать улеглись. Каждая сестра в своей комнате на кровати вертелась, сон не шёл, думы разные в голову лезли…

Иосиф Иосифович пока не ложился. Пытался читать, но скоро бросал и выходил на крыльцо покурить. Так несколько раз повторялось.

В этот раз уже почти всю курку сжёг, огонёк до самого мундштука папиросы добрался, как в конце Больше-Хлыновской песня послышалась. На два голоса её исполняли. Громко и фальшиво. Кому в такое время веселиться придумалось? Впрочем, все по-своему живут, у одних – горе, а у других радости полные штаны…

Песня приближалась, а вскоре и до калитки публичного дома добралась. Голоса на улице не замолкли, а только с песни на разговор перешли. Даже смотреть не надо – два весьма пьяных лица мужского пола беседовали. Один в гости приглашал, а второй для вида отнекивался.

Стоп. В гости тут может только Иван пригласить…

Иосиф Иосифович сбежал с крыльца и к калитке бросился. Пока дом обегал у него уже целая команда в попутчиках образовалась. В отличие от Иосифа Иосифовича сестры Ванькин голос, когда он поближе подошел, в парном пении разобрали. Они его всяким не раз слышали – и трезвым, и выпивши. Пока что-то на себя накинули, пока из комнат своих спускались – Иван с попутчиком до калитки и добрались.

Кстати, когда свет от керосиновой лампы пришедших осветил, сестрицы и напарника Ванькиного сразу опознали. Тит Титыч это был собственной персоной, ангел-хранитель домов терпимости в форменной одежде и со шнуром на плече.

Вся честная компания почти сразу же от калитки в дом направилась – нечего ночью на улице торчать, внимание к себе привлекать. Самовар, который раз за сутки опять поставили, сестры быстро на стол всё что нужно спроворили, никто глазом и моргнуть не успел.

Сестры Ваньку наперебой расспрашивать принялись о том, куда он запропастился? Тот о своих приключениях им начал отчитываться. Про солдатика со штыком рассказал, как тот его в спину колол. После этого Мария сразу к себе в комнату поднялась и саквояж с медикаментами и перевязочным материалом принесла. Ивана тут же до пояса раздели, ранки на его спине Мария осмотрела и обработала честь по чести. Только после этого Ваньку стали дальше спрашивать. Здесь уже рассказ о германцах начался и как Иван их в заблуждение ввел.

Сестрицы только ахали, Иосиф Иосифович хмурился, а Тит Титыч только широко улыбался. На стуле то он ещё сидел, но похоже уже ничего не соображал. Перцовка и самогон кума своё дело сделали. Как не крепок был Тит Титыч, но они его победили…

Про роль Тит Титыча в спасении Ивана тоже было всё в красках обрисовано. На этом моменте он даже как бы в себя пришел и ещё стаканчик смирновской заглотил. После чего опять в нирвану впал и только сидя на стуле покачивался.

Александра с Марией видя это его состояние, под руки Тит Титыча взяли и почивать увели.

Когда вернулись, Иван про новости из столицы доложился. Сестрицы опять заохали, жалеть умерших членов императорской семьи принялись.

Иосиф Иосифович же лицом побледнел, вскочил и объявил всем, что срочно ему в Петроград надобно. Чуть ли не в сей момент хотел на вокзал бежать.

Еле Ванька и сестры его в чувство привели. Какой вокзал? Какой поезд? Нет сообщения по чугунке не только со столицей, но и с соседними городами. Завтра с утра пойдут они к представителям власти, что из Перми прибыли, обрисуют ситуацию, представится Иосиф Иосифович по всей форме и тогда уже пусть решают, как его в Петроград доставят.