Девица с выкрутасами

Так она и трепыхалась, когда повстречала Гонорату с Павловской. И не выдержала, спросила про свадьбу Лёлика. Гонората явно без энтузиазма подтвердила, что да, собирается жениться. Когда, не сказала, и довольной не казалась. Не будь Стася так занята собой и своими чувствами, наверняка заметила бы, что Гонората отнюдь не в восторге от будущей жены брата и всю эту затею со свадьбой ничуть не одобряет.

А Стасе во что бы то ни стало следовало увидеться с Лёликом, ведь ситуация сделалась критической, и процесс соблазнения просто необходимо было ускорить. Ничего лучшего придумать не смогла, как только заявить, что у неё к нему срочное дело.

— Нет его, — сказала Гонората. — На даче работает, вернутся с отцом только к вечеру… — И вдруг вспомнила, кто ещё там, на даче, отирается. Гонората даже специально не задумывалась, интрига родилась сама собой, тем более что Стася торчала рядом, как приклеенная. О Лёлике спрашивает, вот и отлично, втюрилась она в него или нет, а пригодится. — У нас тут вечеринка намечается, — равнодушно добавила Гонората, — Юрка Зажицкий приехал, может, зайдёшь?

Не появилось ещё на свете такой силы, что заставила бы Стасю отказаться, и приглашение было немедленно принято. Она подождала на лавочке, пока девчонки управятся с каким-то своим делом и вернутся за ней. Готова была дожидаться хоть до утра. Ей и в голову не пришло, что тем самым полностью демаскирует свои так неумело скрываемые планы и чувства в отношении Лёлика. А девчонки дурами уж точно не были. Все втроём пошли к Климчакам.

В Стасиной голове царил полный сумбур: первый раз в гостях в этой квартире, а в перспективе — Лёлик. Как себя вести? Смело, развязно и соблазнительно или, наоборот, скромно и сдержанно? Заставить его проявить к ней интерес? Сидеть тихо, ждать и притворяться равнодушной? Нет, это отпадает, сам он не начнёт, не очень-то его Стасина добродетель привлекает, да и вообще, сколько можно тянуть, того и гляди будет поздно. Может, и правда, доказать ему?

И тогда он женится на ней, а не на какой-то там Эльке!

Слишком всё быстро закрутилось. Стася предпочла бы помедленнее, поспокойнее. Понятно, что ничего обдумать она не успела, пыталась разобраться в своих ощущениях, да тоже не вышло. С одной стороны, над всеми смешанными чувствами главенствовало нетерпение, а с другой — извечное, чтобы не сказать, клиническое: и хочется, и колется…

Это и представляло собой главную проблему, на решение которой требовалось время. А времени-то и не хватало.

Человек более опытный и то испытывал бы затруднения, а что уж говорить о Стасе! Поставив в итоге на контролируемое дерзкое соблазнение, она не рассчитала свои силы. Знала, что алкоголь позволяет расслабиться, отпускает моральные скрепы, чувствовала, что ей трудно будет преодолеть собственную сдержанность, а надо действовать вопреки себе, против своей натуры, вот и забыла про закуску, приняла допингующий продукт на пустой желудок.

А стол изобилием не блистал. Водка и печенье — кошмарная парочка! Зажицкие не появились, а посему начали втроём: Гонората, Павловская и Стася. Гонората легко пьянела, водки не любила и поэтому сразу принялась себя ограничивать. Стася знала, главным образом из книг, ну, и по своему мизерному опыту, что дамы не пьют как сапожники, никакого хрясь сразу по стакану! — а только маленькими глоточками, по чуть-чуть, а приличные деревенские женщины, вообще, выпивая рюмку, прикрывают рот передником. В застольях, где Стасе доводилось участвовать, главным напитком был «папа с мамой», то есть сладкий вишнёвый сок со спиртом, а сей нектар очень удобно было пить по полрюмки. Вот она машинально и применила известную методу в новых обстоятельствах. Только Павловская, имевшая крепкую голову, опрокидывала рюмку как нормальный человек.

Гонората помнила про свою интригу, слух у неё был хороший, и, как вернулись работники, уловила. Она завела пластинку, заставила Стасю поднять тост, долила её рюмку доверху, слегка удивившись, что девушка не возражает. В стоявшем на столе графинчике, который своей элегантностью должен был подчёркивать изысканность торжества, оставалось уже на донышке.

Павловская встала из-за стола, подошла к буфету, спокойно достала оттуда непочатую поллитровку и предъявила на всеобщее обозрение.

— Вот, пожалуйста! Есть ещё!

На эту презентацию и угодил вошедший из кухни Лёлик.

Он не кинулся очертя голову в бездну разврата и не воспылал безумной страстью при виде Стаси. «Добрый вечер, девушки», — только и сказал. Стася же совсем растерялась, беспомощно огляделась, схватилась за графинчик и поболтала остатками водки.

— Гонората, ты почему так плохо пьёшь, — высказала она претензию хозяйке. Это должно было прозвучать задорно, а вышло, скорее, жалобно. — Здесь ещё чуток есть, с кем мне выпить?

— С Лёликом, — посоветовала Гонората и достала из буфета соответствующую ёмкость. — Из меня никудышная компания, от водки сразу плохо делается, а вот Лёлик — другое дело, может поддержать.

Лёлик, конечно, мог, но в данный момент не хотел.

— Господи, отстань, что это вам так приспичило?