Devil ex machina

Девушка покачала головой, сжимая губы. Ей было больно и приятно вновь слышать этот чарующий голос, который будто бы прощался с нею, заранее сожалел обо всем, что предстоит озвучить. Как по сердцу ржавым лезвием.

– А я хотел бы, чтобы ты это знала. В полной мере. Поэтому и пришел. Ты волнуешься? Боишься? Почему? Я больше не причиню тебе вреда. Не хочу, чтобы ты меня опасалась.

– Я давно не боюсь тебя, – призналась Фаина, и от звука ее голоса Ян в блаженстве прикрыл глаза. Оказывается, он очень устал.

– Чем больше времени я провожу с тобой, тем сильнее ощущаю себя человеком. О чем ты думаешь?

– О том, что хочу сесть к тебе на руки и обнять, потому что соскучилась.

Ян ничего не ответил, и Фаина восприняла молчание в качестве негласного разрешения. Удобно примостившись в изгибах его тела, будто специально выплавленных для того, чтобы она комфортно сидела у него на коленях, девушка положила голову в дугообразную выемку между крепкой шеей и массивным плечом, руку опустила на широкую грудь, упругую и выпуклую, прижалась щекой к теплой футболке, которая пахла его телом… великолепно сложенным, юным телом привлекательного мужчины.

В приливе нежности Фаина заключила его торс в объятия, и Ян слегка приобнял ее одной рукой. Его сердце под ухом стучало так правдоподобно, что можно было вновь обмануться, будто это просто сосед пришел поговорить. Но Фаина больше не могла обманываться. Она глубоко вдохнула, предчувствуя нехороший разговор, и плотнее прижалась к нему.

– Наверное, так мне будет гораздо проще высказаться, ведь я не вижу твоих глаз.

– А я не вижу твоих. Но от этого не легче.

– Пусть будет так. Я представлял все иначе, но лучше пусть будет так.

Обеими руками Ян прижал ее к себе, словно отец, обнимающий дочку, которая уснула на нем, опасаясь разбудить неосторожным движением.

– Я так многое собирался сказать тебе, пока шел сюда. Так много всего правильного было в голове. Вот бы и сейчас подобрать необходимые слова.

– Я не буду тебя перебивать. Буду только слушать.

– Моя проницательная, понимающая Фаина… Что нового могу я поведать, если тебе давно все известно?.. Что же я должен сказать? Я нахожусь здесь, потому что уважаю тебя. Я пришел с повинной, с чистым признанием. Оно только для тебя, потому что ты заслуживаешь все знать. Перед тем, как…

Ян ненадолго замолчал, и Фаина терпеливо ожидала продолжения на его теплой груди, высоко вздымающейся спокойным дыханием. Старалась не шевелиться, чтобы не сбить его с мысли.

– Ты знаешь, кто я такой. Может, не во всех подробностях, но ты в курсе. Я намекал, как мог, и после спектакля сомнений не должно было остаться. Прежде всего: я тебя не убью, как собирался сначала, о чем даже имел наглость оповестить тебя, превратив свою охоту в увлекательную игру с договоренностями и правилами, которые нельзя нарушать. Но ты нарушала их постоянно, что лишь заводило меня. Однако забудь об этом. Я не причиню тебе вреда. Ты будешь жить. Это самое важное. С этим связано и все последующее, что я должен озвучить.

Вновь пауза. Ему тяжело говорить, догадалась она. Тем более, тяжело говорить сплошным потоком. Ведь сказать надо очень многое и ничего не упустить. Поэтому Ян выдает информацию порционно, дабы не сбиваться с собственной мысли. И она не нарушала молчания, зная, что вопросами все испортит. Вопросы всегда все портят.

– Я к тебе привязался сильнее, чем следовало, и ненавижу себя за это. Хотя в моем положении вообще невозможно привязаться к кому-либо. Тем не менее, загадочным образом это произошло и повлекло за собой серьезные проблемы. Думаю, мое излишнее очеловечивание связано с тем, что я задержался дольше положенного срока. И это вторая важная вещь, которую стоит сообщить. Я ухожу, Фаина. Сегодня последний вечер. Больше ты меня не увидишь.

Девушка крупно задрожала. Всем телом Ян чувствовал, как Фаина трясется – беззвучно, и оттого более пугающе, и тогда его пронзила боль, к которой он не был готов. Зачем он говорит то, что делает ей больно? Почему держит на руках и не хочет, чтобы этот миг когда-нибудь кончался? Зачем он пришел сюда, когда следовало бы никогда не возвращаться? Как продлить это мгновение, когда она прижимается к нему, словно слепой котенок – как превратить его в вечность?.. Никогда, никогда не отпускать ее от себя… это все, чего ему хотелось. И нутро изнывало, зная, что надежды ничтожны, а желания – несбыточны.

– Сейчас я могу тебе абсолютно честно признаться, что ты все же научила меня чувствовать. Но я готов все отдать, чтобы вернуть себе первоначальное состояние и не мучиться, как люди. Это невыносимо – даже для меня. Ты плачешь, и мне становится больно. Я смотрю на тебя, и мне больно. Я думаю, как много должен рассказать тебе, к чему ты ни капли не подготовлена, и мне страшно за тебя. Я не знаю, что мне говорить, чтобы не сделать еще хуже. Обещал больше не вредить, но даже мое признание причиняет тебе боль. Будь сильной, Фаина. Ты обязана все это услышать.

Он погладил ее по волосам, чтобы немного успокоить, и только затем спокойно продолжил.