Devil ex machina

Ни черта бы ты не почувствовал, если бы не Фаина. Но как ей это удалось?! Как эта девушка достигает невозможных целей, даже не ставя их перед собой? Что за чудовищные силы текут внутри нее живительным маслом, смазывая монументальные механизмы ее Личности? Она же просто человек, а ей подвластны вещи, о которых люди не ведают. Но Фаина… она не так проста. Она о многом догадывалась с самого начала. Эти чуть нахмуренные брови и пристальные взгляды, словно пыталась вывести меня на чистую воду – даже когда я еще не разговаривал с нею, не присматривался, не знал, что она такое… уже тогда она, должно быть, догадывалась. Проницательная Фаина. Ей хватало просто видеть меня, стоять со мной на кухне пять минут, пока я готовил.

То, что другие будут отрицать до самой смерти, чего они отчаянно страшатся признать и принять, – Фаина признает и принимает, всю жизнь балансируя на грани безумия. Вот, что отличает ее от стальных, которые скорее скончаются от странных симптомов, не выходя из комнаты, чем допустят вмешательство потустороннего в свою исписанную правилами жизнь.

В отличие от них, Фаина давно плещется в губительных водах собственной иррациональности: ничто уже не кажется ей достаточно необъяснимым, чтобы испугаться, и уж тем более – чтобы не поверить в это, сделать вид, что так все и должно быть. Именно так поступают люди, когда сталкиваются с чем-то странным, чего их мир и личный опыт не могут объяснить. Но Фаина иная. Необъяснимое, напротив, привлекает ее и мощным водоворотом утаскивает в темные пучины. Туда, где она надеется найти ответы на свои вопросы, познать саму себя через контакт с неизведанным.

Фаина ничего не боится и не отрицает. Она ясно видит, когда остальные предпочитает зажмурить глаза. Удивительное создание. У нее как будто стерты некие механизмы нормальности, программой прописанные глубоко внутри людей. Стандартные скрипты поведения на ней не срабатывают, все алгоритмы в ней фрагментированы, а восприятие реальности повреждено. И она научилась жить с этим. Разве не делает это ее уникальной? Разве не это позволило ей находиться рядом с тобой, даже догадываясь, кто ты? Тем самым вселяя в тебя ничтожную надежду на взаимность…

Что ж, думал Ян, блуждая по городу впервые так далеко от общежития, можешь гордиться собой, ибо наступил тот момент, которого ты добивался и жаждал, купаясь в собственном эгоизме и превосходстве: она полностью приняла тебя и даже сама к тебе явилась. Преподнесла себя, когда ты окончательно решил уйти и оставить ее в покое. Полярности поменялись местами. Горькая ирония – главная приправа человеческой жизни! Ты получаешь то, что давно хотел, едва лишь самостоятельно придешь к заключению, что тебе не стоило желать этого, и всем будет лучше, если ты этого не получишь.

Вот, что понял Ян, сидя в четырех стенах, когда его Фаина сбежала от него, испугавшись истинной жестокости. Вот, о чем он размышлял все то время, пока ее не было рядом – так привычно, через пару метров от его комнаты, как это было всегда. Лишь руку протяни, и будет тебе Фаина. Но не теперь. Их последняя ссора, а в особенности то, что за нею последовало, заставило многое переосмыслить. Ян прогнал соседа подальше от себя (будь он рядом, пока Ян в таком состоянии, уже через сутки захлебнулся бы кровью, а Кирилл этого не заслуживал) и безвылазно просидел в 405-ой несколько дней. Не спал, не ел, не мылся, почти не двигался: игнорировал базовые потребности человеческого тела, чему успел хорошо научиться.

Он думал о Фаине. Вспоминал, как она выглядит и разговаривает, оттенок ее пленительных глаз, необыкновенную густоту волос, особое выражение лица, интонации голоса… Перед уходом хотел запомнить ее всю, до последнего сантиметра. Думал, неужели он видел ее в последний раз? И этот последний раз был таким ужасным. Он чуть не изнасиловал ее. Вот, каким она запомнит его. Если вообще запомнит. Жестоким монстром, не способным сдерживать свои желания. Но разве не таков ты на самом деле?..

Надо было уйти прямо тогда, но почему-то он остался, не смог заставить себя поставить точку в такой неприятный момент. Надеялся исправить впечатление, которое произвел? Да она рассекла ему лицо и пробила ножом трахею, только бы он не трогал ее, а Яну все не верилось, что это и есть конец. Он ждал другого финала, а надо было набраться смелости и принять этот.