Девичник на Борнео

Мы с Антоном были вместе на открытии нового ресторана в гостинице. Там же, в этой гостинице, сняли номер на несколько часов. Потом оба оделись, поблагодарив друг друга за сиюминутное утешение, которое обрели друг в друге. Никто из нас не хотел большего. Я переспала с ним только из-за желания сбежать от чувств к Игорю и во время секса ощущала, что и Антон думает о ком-то другом — значит, у него похожая ситуация.

Во время последующих деловых встреч нам было легко и комфортно общаться — неловкости или смущения не возникало. Правда, мы всегда встречались в компании других людей и ни разу не оставались наедине.

Однажды я не выдержала и снова позвонила Антону.

Как обычно в дни приезда Игоря, я снимала номер в Four Seasons. Ночевать в своей или маминой квартире не могла — ведь я их сдавала. Не ради денег. Просто в противном случае квартиры бы пустовали, а такого я не могла допустить: если у меня есть что-то ненужное, но способное помочь другим, — пусть приносит им пользу!

Атмосфера ресторанов и гостиниц всегда казалась мне романтичной и загадочной. Именно поэтому я в свое время пошла учиться на менеджера ресторанного и отельного бизнеса. Мысль о том, что надо когда-нибудь попробовать себя и в гостиничном деле, не оставляла меня.

Эти дни в Four Seasons превратились для меня в прекрасный отдых. Мое тело и душа полностью расслаблялись в красивых интерьерах, пока я наслаждалась прекрасным обслуживанием и фантастически вкусной едой.

В один из вечеров я вернулась в номер после посещения спа. Тайский массаж и бассейн оказались спасительными в конце тяжелого и насыщенного рабочего дня. Налив себе освежающего фруктового чая, я открыла ноутбук, чтобы немного поработать, но не тут-то было — в дверь постучали.

Подойдя к двери и посмотрев в глазок, я увидела Игоря.

«Как он узнал, что я здесь?! Я не буду открывать».

— Я знаю, что ты тут, Полина. Я видел, как ты заходила, — сказал он.

Мне пришлось открыть дверь.

— Что ты тут делаешь? — последовал мой вопрос, естественный в данной ситуации.

— Нам надо поговорить.

— Что случилось?

— Впустишь меня? Ты ведь одна?

— Одна. Пока что. Кое-кто сейчас придет сюда.

— Почему вы не встречаетесь у него или у тебя?

— Это наше дело, где встречаться. Игорь, зачем ты здесь?

Он схватил меня за руку и коснулся губами. В этом поцелуе было все: страх, боль, отчаяние, но больше всего — любви: испуганной, замученной и безвыходной.

— Я люблю тебя, — сказал он шепотом, продолжая сжимать мою руку.

Я позволила ему себя целовать. Эти поцелуи! В мечтах о них я жила последние несколько месяцев. Я сначала отдалась этому божественному ощущению, а потом резко отстранилась и дала пощечину.

— Прости… Я не должен был…

— Уходи!

Меня всю трясло. Никогда раньше я не испытывала такого ужаса. Хотелось просто умереть. Вот он стоит здесь — мой мужчина, которого я наконец-то нашла и полюбила, но это чувство подарило только сильную боль.

Через несколько месяцев

Игорь нежно гладил меня по спине. Мы лежали в кровати после фантастического секса.

— Мы должны все ей рассказать, — сказал он.

— Я не могу. Я и так чувствую себя хуже некуда. Мы ведь любовники! Я любовница мужа своей матери! Это же безумие — почему я с этим не справилась? И ты не справился. Пора заканчивать. Мама ничего не должна узнать. Это невыносимое наказание.

Игорь встал с кровати и накинул халат. Он подошел к окну и какое-то время молчал, отвернувшись от меня. Потом повернулся и сказал:

— Нет. Это неправильно. Я люблю тебя. Ситуация, конечно, жуткая, но теперь я не смогу без тебя жить.

— И я не смогу! Не смогу! Просто у нас нет выбора!

— Есть. Мы всё должны рассказать.

— Она возненавидит меня! И правильно сделает.

— Сначала ей будет тяжело. Со временем она поймет. Я знаю Наташу…

После того как Наташа узнала о связи Полины и Игоря

Полина

Я решила больше никогда не видеть Игоря. Как бы тяжело ни было нам обоим. Игорь искал встреч — я избегала его. Потом он сдался и перестал. От этого стало очень больно. Наверное, в глубине моей души все-таки таилась маленькая надежда на то, что у нас есть какое-то общее будущее.

Мама не отвечала на мои звонки. Я знала, она уехала к бабушке. Знала, что у нее все хорошо — если можно так выразиться в нашей ситуации.

Бабушка не стала осуждать меня. Она советовала подождать.

Я звонила ей и узнавала про мамины дела каждый день.

«Со временем она тебя простит», — говорила бабушка.

Я понимала: даже если мама и сможет меня простить, наши отношения уже никогда не будут как раньше. Главное, что сама никогда не смогу простить себя.

Жуткая депрессия, чувство вины и ненависть к себе съедали мою душу. Пару раз у меня даже возникали мысли о самоубийстве.