Девичья команда. Невыдуманные рассказы

— Собака-то служебная, — сказал солдат. — Может, из нашего батальона? Ты из какой роты сбежал? — спросил он Мишку. — Сбежал ведь, чего виляешь хвостом? Ладно, узнаем. Поди, ищут тебя.

Утром о приблудной собаке сообщили в штаб, а через час примчалась Глазунова.

— Мишка, смертник мой ненаглядный, — говорила она, — нашелся все-таки, а я уж надежду потеряла. Отощал как, совсем мог погибнуть. На, возьми хлебца…

Больше Мишка не убегал. Постепенно он привык и к близким разрывам, стал настоящим фронтовиком. Когда подрывали мины или падал снаряд, он вздрагивал, прижимался к хозяйке, но стоял на месте.

Шло время, и Мишка взрослел. Он раздался в кости, потяжелел, но остался по-щенячьи веселым, даже дурашливым. Ему многое прощалось, потому что он обладал редкостным нюхом, на его счету были уже тысячи разысканных в самых трудных условиях мин, снарядов, ручных гранат. Он отлично работал потом на реке Воронке в Долине смерти, как саперы прозвали проклятое место, где мины стояли так густо, что даже птицы не могли безнаказанно клевать свою добычу. Там Мишка, сам не понимая того, помог Вале Глазуновой пережить свалившееся на нее горе. А на аэродроме в Тарту он унюхал бомбы, зарытые немцами на глубине двух метров.

Теперь уже никто не попрекал его происхождением. Когда Вале одной из первых среди девушек батальона вручили значок «Отличный минер», она, придя в вольер, звонко чмокнула Мишку в холодный черный нос и сказала ему тихонько в ухо: «Понимаешь, наградили нас. Мы ведь оба этот значок зарабатывали, вместе. Соображаешь, дурачок?» Мишка не все сообразил, но он чувствовал настроение хозяйки и, обрадовавшись, быстро облизал ее лицо своим горячим языком.

Потом уж Мишка-Смертник стал даже проверять работу саперов. Это было в 1944 году, когда врага отбросили далеко от Ленинграда на всех направлениях и разминирование приобрело широкий размах. Им занимались разные части, а минеров с собаками все чаще посылали на контроль. Батальон миннорозыскной службы славился тщательностью работы, ему поручали осмотр уже разминированных полей — не оставлено ли там что-нибудь? Не раз оказывалось, что оставлено, и порой немало. Мишка во время таких проверок был особенно хорош, издалека чувствовал мины и усаживался возле них с важным видом, приглашая Глазунову быстрее подойти к нему.

Как-то девичья команда приехала проверять участок бывшего переднего края. Работа там считалась законченной, но участок был трудный, зарос ивняком, сквозь который порой приходилось продираться с риском порвать одежду. А рядом был низкий зеленый луг. Армейские минеры, уже проверявшие его, сообщили, что луг не заминирован. На нем разрешили пасти скот. Там медленно ходили большие черно-белые коровы.

Во время перерыва девушки вышли на лужок, улеглись под кустом. Неторопливо разговаривали или дремали. Собак спустили с поводков. Вдруг кто-то окликнул Валю Глазунову:

— Твой Мишка, гляди, уселся как. Привык на минных полях, вот балда!

Валя взглянула. Мишка и правда сидел на лугу довольно далеко от них. Сидел, не двигаясь с места.

— Мишка! — закричала Валя. — Мишка, ко мне!

Это была команда, но Мишка не выполнил ее.

— Подраспущался, анархист твой Мишка, — стали посмеиваться над Глазуновой.

Она встала и повторила команду, но Мишка снова не двинулся.

Глазунова махнула поводком:

— Вот я тебе дам!

Командир отделения остановил ее:

— Не торопись. Погляди, нет ли там чего?

Глазунова пошла к собаке через весь луг. Мишка сидел на месте не двигаясь.

— Что за напасть, — удивилась девушка и стала осторожно прокалывать землю возле Мишки щупом. Раз, другой, третий… Заостренный шомпол, приделанный к длинной палке, легко входил в землю.

— Чего же ты сидишь? — спросила Глазунова, посмотрев на собаку, и снова воткнула щуп. На этот раз он во что-то уперся. Через несколько минут девушка установила, что там мина, немецкая противотанковая мина «хольц» в деревянной коробке.

А Мишка, получив награду, сделал лишь несколько шагов и снова уселся. И опять Глазунова нашла мину. Тут уж подошел командир и поставил на обследование «незаминированного» луга все подразделение. Постепенно определилась схема пропущенного армейскими минерами поля. Мины стояли в пять рядов. Полоса тянулась на два километра. Почему их не обнаружили? Наверное, потому, что все мины были в оболочке из дерева, миноискатель не реагировал на них. А Мишка учуял.

Две тысячи противотанковых мин сняла на этом лугу девичья команда. Много лакомых кусочков получил в тот день Мишка. Он принимал их с достоинством. Он честно заслужил это угощение.

ОХОТНИК

К деревне Пнево вела неширокая, разбитая дорога. Приходилось ехать медленно, грузовик бросало на ухабах. Петров сидел в кабине, посматривая на разложенную на коленях карту.

— Деревня скоро, — сказал он шоферу, — а переправа сразу за ней.