Девичья башня

– Вино, – сказал Егор, – и позови сюда своего племянника.

Хозяин кивнул и удалился.

Через минуту к ним подошел Мурад.

– Я прошу вас разделить с нами эту трапезу, – предложил Али.

– Я на службе, – неуверенно ответил Мурад.

– Давайте сделаем перерыв, – сказал Али, – очень тяжелый день выдался, садитесь.

Мурад пожал плечами, но сел. Прибежали двое подавальщиков, смахнули несуществующую пыль с отполированной поверхности каменного стола. Быстро заставили его поверхность маленькими металлическими тарелочками со всевозможными закусками и соленьями – сырная масса с перетертым чесноком, тушенные острые баклажаны, несколько видов сыра и оливок, катык. Потом принесли плетеную из лозы корзинку, накрытую тканью, в которой был кувшин вина. Егор, у колена которого поставили корзину, сноровисто сломал печать.

– Я на службе, – возразил Мурад, пытаясь накрыть ладонью свою чашу.

– Отчет будешь сегодня писать? – спросил Али.

Мурад пожал плечами.

– Тогда пей, – сказал Егор, – если нет других причин. То, что ты на службе – это даже хорошо. Сошлешься, если что, на оперативную необходимость.

– Я вообще не пью, я мусульманин, – с запоздалой гордостью сказал Мурад.

– Оставь его, – сказал Али, – зачем неволить человека.

Егор наполнил две чаши и вопросительно посмотрел на Мурада.

– Ладно, – сказал тот и убрал руку.

– Да упокоит Аллах ее душу, – сказал Егор, поднимая чашу.

– Амин, – сказал Али.

– Амин, – повторил Мурад.

– Жизнь на земле имеет одну странную особенность, – сказал Али, осушив чашу, – рождаясь на свет, человек зачем-то умирает. И объяснения этому нет. Если уподобить нас растениям, которым уготован срок, то в таком случае, зачем нас наделили разумом. Мы обрастаем привязанностями, родными людьми. А потом все это теряем. Это жестоко по отношениям к людям.

– Как-то ты круто взял, – сказал Егор, – без предисловий. Даже не знаю, что сказать, а ты? – спросил он у Мурада.

Мурад пожал плечами. Он выпил и словно был в растерянности от новых ощущений.

– В первый раз пьешь? – спросил Егор.

– Да, – признался Мурад.

– Почему решил?

– Татары за стеной. Кто знает, сколько жить осталось.

– Это мудро. Тем более, что в раю нет вина. Не веришь, спроси у него. Он хафиз.

– Грузинский шпион – хафиз? Как это так? – изумился Мурад.

– Ты что – грузинский шпион? – спросил Егор.

– В некотором роде. Я не успел тебе рассказать. Нас выследил вазир. Меня схватили. Я ничего не выдумал. Но ничего не стал отрицать, – объяснил Али.

Мурад шалея от такой откровенности, переводил взгляд с одного на другого, пытаясь удержать в голове нить здравомыслия.

Али произнес:

Откуда мы пришли
Куда свой путь вершим
В чем нашей жизни смысл
Он нам непостижим

– Как тебя зовут? – спросил Егор у агента.

– Мурад, – ответил тот.

– По-русски это будет Миша. Ничего, если я буду тебя так называть.

Мурад пожал плечами.

– Это правильно, – сказал Егор, – ко всему надо относиться легко. У нас говорят, как хочешь, назови, нет, не так. Хоть горшком назови, только в печку не ставь.

– Горшком не надо, – запротестовал Мурад, – пусть лучше будет Миша.

– Хорошо, пусть будет Миша.

Принесли осетрину, приготовленную на углях. Она была выложена на металлическом блюде и засыпана кольцами лука вперемешку с зернами граната и мелкорубленой зеленью. Отдельно стояло блюдечко с сушеным базиликом и плошка с гранатовым экстрактом.

– Приятного аппетита, – пожелал хозяин, но не ушел, а стоял и ждал, пока гости отведают рыбу.

Первым высказался Егорка:

– Эта рыба гораздо вкуснее той, что мы ели в Иерусалиме.

Алигулы кивнул, но было заметно, что он не вполне удовлетворен. Али добавил:

– Я одно знаю точно, в раю такой рыбы нет.

Хозяин довольно улыбнулся и ушел.

– Нравится? – спросил Мурад.

– Очень, – ответил Егор, – я буду есть, пока у них закончатся все запасы.

Егор наполнил чаши, но Мурад пить не стал. На этот раз он был тверд. Егор не стал настаивать.

– С вами приятно иметь дело, – сказал ему Али.

Агент кивнул в знак благодарности.

– Это ваш связной? – спросил он, указывая на Егорку.

– Нет, это мой друг.

– Верю, – сказал Мурад, – я не буду указывать его в отчете. Тем более, что я разделил с ним хлеб и соль. Я бы и вас не указал, но это невозможно.

Он улыбнулся своей шутке.

– У вас хорошее чувство юмора, – заметил Али.

– О чем это он? – спросил Егор, щурясь от излишней дозы наршараба.

– Ты ешь, – сказал ему Али, – это мы о своем.

– Я не могу остановиться, – произнес Егор, – я ничего вкуснее не ел в своей жизни. Эта осетрина ловится на удочку?

– Нет, только сетями, – ответил Мурад.

– Сети у меня нет. Придется купить.

– Ты особо не наедайся, – заметил Али, – еще курица будет. Место оставь.

– За меня не беспокойся, – заявил Егор.

– Вы ничего не слышите, – вдруг спросил Мурад, – какой-то шум?

Друзья прислушались. Покачали головами.

– Наверное, послышалось.

К ним подошел подавальщик и сказал, обращаясь к Егору:

– Господин, вас спрашивает какая-то девочка.

Егор посмотрел в указанном направлении и увидел фигуру, в которой узнал Мариам.