Девичьи игрушки

Видно, не ожидал Хромой подвоха. Следователь дослал патрон в патронник и сунул оружие в задний карман брюк.

Несколько минут потратил на то, чтобы пройти своим прежним маршрутом и стереть отпечатки пальцев.

И только потом спустился в подпол.

Варя была связана, но жива, хотя и без сознания. Подбитый глаз налился кровавым синяком, отчего угрызения совести у Вадима несколько притупились. Вынеся показавшуюся легкой как перышко девушку из полуподвальчика, он осторожно положил ее на продавленный диван на веранде – здесь, наверное, сидели, коротая время, ее охранники.

Найдя аптечку, вытащил нашатырь, но внезапно решил повременить.

Вернувшись в коридор, спутал ноги валяющемуся в отключке парню. На всякий случай проверил – надежен ли ремень, для страховки еще раз связал бандита обрывком бечевки и сунул ему пузырек под нос.

Когда тот открыл глаза, Вадим тут же приставил к его лбу обрез.

– Ну что, братан, – как можно веселее улыбнувшись, бросил майор. – Ты попал! Самопал у тебя, конечно, паршивый, но башку твою отстрелить вполне хватит.

– Козел позорный! – было ему ответом.

– Неостроумно, – покачал головой Савельев. – Сейчас уже так не говорят правильные пацаны. Отстали вы тут от жизни. – И, не меняя тона, спросил: – Как мне найти вашего Хозяина?

– Я тебя…

Что именно хотел сказать пленник, осталось неизвестным – следователь сунул в его открытый рот ствол и пропихнул подальше.

Бандит засипел, задыхаясь и пытаясь укусить сталь обреза.

Подождав с полминуты, Вадим вынул оружие из пасти парня.

– Так как мне найти Хозяина вашего? Есть у меня что ему сказать.

– Вот и скажешь сам, когда Его Экселенция тебя сам найдет! – оскалил зубы допрашиваемый. – Перед тем как я тебе горло перережу!..

И попытался плюнуть в лицо Вадиму, но захлебнулся слюной.

– Как ты его назвал?!

Майор искренне удивился. Столь замысловатый титул для уст бывшего (?) уголовника, который и слово-то такое выговаривать не должен, – слишком сложное.

– Его Экселенция, ментенок! Тебе не понять, но ты его увидишь! А потом сдохнешь – вместе с бабой своей!

– Понимаешь, браток. – Савельев решил пока оставить загадки заумных названий. – Ты мне ничего плохого не сделал, поэтому выбирай – или ты мне скажешь, как до этой «твоей эссенции» добраться, или я сейчас вызову команду спецов, которые даже и мертвого разговорят… Только потом, сам понимаешь, тебя придется… – Он провел ладонью по горлу. – А главное – если ты даже ничего не скажешь, скажет твой друг Хромой.

– Вот с Хромым и говори, а я ничего не скажу. Потому как ничего не знаю. Кто я такой, чтобы знать? Он, Его Экселенция то есть, – вестник сил небесных на Земле, а я кто такой?! И Хромой тоже не знает – рылом не вышел!

Парень расхохотался.

Майор думал с минуту…

Пленника надо было кончать – хоть так, хоть этак.

Черт, как же все паршиво вышло…

– Вадим! Господи…

Обернувшись, он встретил полные страха и радости глаза стоявшей в дверном проеме Вари…

То, что ему было нужно, он нашел в ветхом ящике в углу подвала. Еще минута ушла на работу.

Затем поднялся наверх, перевернул зло шипящего парня, имени которого так и не узнал, на живот, стянул ему руки веревкой и рассек ножом Хромого ремень.

– Вот так-то, – бросил он. – Захочешь – сам развяжешься. И хлопушка твоя мне без надобности… Пока!

– Варя, надо уходить… – Он вышел на веранду.

– Да, конечно…

Девушка не без труда встала с дивана, тихонько охнув.

Вадим с Варей поднялись по ветхой, кое-где уже сгнившей лестнице на веранду, откуда был прямой выход к дороге. Они слышали, как пищали испуганные крысы у них под ногами…

Вышли на улицу. От свежего воздуха (или усталости с напряжением) кружилась голова.

В углу двора стояли под навесом «Жигули» третьей модели, чуть побитые ржавчиной. Но грязь на шинах свидетельствовала, что транспортное средство на ходу.

– Эй, ментяра! – внезапно послышался злой выкрик. – А ну клади ствол на землю!

На крыльце стоял бритоголовый с перекосившимся от боли лицом. Одна рука свисала плетью, другой он держал обрез, направляя его на майора и Варю.

– Давай, клади, падла! Как раз тут и на тебя, и на девку твою хватит! Считаю до одного!

Отталкивая Варвару в сторону, Савельев перекатом ушел вниз. Громко ударил выстрел, и сразу за ним послышался сдавленный крик и звук упавшего тела.

Выждав десяток секунд, майор поднялся и, держа «Борз» наготове, приблизился к крыльцу.

Бритоголовый лежал навзничь, и вся нижняя часть лица его была кровавым месивом. На месте глаз – две сочащиеся красной слизью дыры.

Самое жуткое, что сектант был еще жив – грудь судорожно поднималась, и пульс на шее бился.

Варвара отвернулась. Может, ее бы вырвало, но со вчерашнего утра у нее маковой росинки во рту не было.

Брезгливо Вадим отпихнул ногой обрез с развороченными стволами.

– Говорил тебе – дрянь твое ружье, – бросил он зло.

И, повернувшись к Озерской, сказал уже совсем иным тоном: