Девятый Вал: Эпизод 1 (СИ)

По дороге обратно Элексис, Ларгентум и Аксонна забрали забытые второпях Аспекты. Пока они дошли до устроенного Кристофером и Налурен медпункта, который оные с помощью Наресса как раз сворачивали, Дайвер, Элу и Фаролун совместными усилиями починили поврежденный местными ПВО ионизатор «Призмы», а Десенакт нашел в закромах баллоны с плазмой и охладил ее, чтобы наполнить пустые баки. Более детальный ремонт можно было устроить либо на Пикселии, либо уже в Азурексе, а пока «Призма» вполне себе могла лететь.

Не сразу, конечно. Когда, казалось, все было готово, и Дайвер было начал запускать "Призму", он внезапно грохнул по отключению и заорал что было мочи в интерком. Все, кто мог обороняться, высыпали наружу, потому что неизвестным объектом прямо перед носом "Призмы" оказался Сониквант. Сониквант, держащий на руках что-то, завернутое в белую ткань. Элексис первый понял, что происходит, и медленно подошел, бережно забрал у этерианина его ношу. Исполнив свой долг, Тертаррил сложил руки у живота, и, развернувшись, растворился в тенях. Элексис же прижал к груди завернутую в саван Лилит и, попросив безмолвных, пораженных Аксонну и Элу ему помочь, ушел с ними в лес. Арисса Эннобили потеряла поводок своего некроманта так же, как и Элексис, но она не принадлежала ни к Жнецам, ни к ревенантам, поэтому она смогла обрести последний покой. Руками ее супруга и ее детей для нее под красивой, раскидистой ивой была устроена могила, и там попросил оставить его Элексис, сказав, что он должен побыть один. Близнецы кивнули и отправились на корабль.

Оказавшись на "Призме" Аксонна попросила Элу дать Дайверу и остальным отмашку, а сама, соврав, что она в порядке, отправилась в свободную каюту. Фаролун и Ларгентум с Дайвером ушли к панелям управления, Авак, пока была задержка, набрал еще лекарственных растений по просьбе Налурен и Кристофера, Наресс пошел информировать Верховный Совет о возвращении на суд, Десенакт и Элу остался следить за пациентами в одном из крупных отсеков – теми четырьмя колонистами, Эйриссом и Алаэнор – пока Кристофер и Налурен дремали на одном из диванов, совсем вымотанные. Страж-марон уже проснулся и молча сидел на своей кушетке, укутанный в теплое одеяло, остальные пока не вынырнули из тяжелой, густой тьмы забвения.

Понемногу уснули все – сказалось нервное и физическое напряжение. Только Фаролун и Дайвер за штурвалами неспешно переговаривались о чем-то, да Аксонна в каюте никак не могла уснуть. Едва она смыкала веки, перед глазами вставали образы: страшные глаза ухмыляющегося Дираэля, трупы погибших колонистов, страшное, белое от отсутствия крови и какой-либо жизни тело, лицо матери. Это несправедливо. Страх, тревога стискивали анфорку изнутри, и она вынужденно бодрствовала.

Вздохнув и ничего не надумав в итоге, она поднялась и вышла из каюты на поиски приключений. Ближе всех были Дайвер и Фаролун. Те намеренно вели «Призму» как можно медленней, чтобы дать народу дух перевести. Верховный Совет был предупрежден, он не имел права их не подождать. Фаролун надулся, нахохлился, точно филин, и ни с кем не говорил. Дайвер объяснил, что Кристофер все же отловил эльдарского правителя и вколол ему вакцину от вируса – все же после Парада Фаролун бегал по Улагису без своего респиратора, забыв оный.

Как головохвосты? Болят еще?

Уже нет. Им еще до-о-о-о-олго восстанавливаться, - вздохнул марон. – Вот ты говоришь, а я даже, кажется, твою интонацию не воспринимаю. Издеваешься ты или реально заботишься?

Конечно, забочусь, - улыбнулась Аксонна, обнимая Дайвера сзади за плечи. – Не расстраивайся, кальмарка, вырастут новые, еще лучше и длинней прежде!

Марон все же улыбнулся ей в ответ.

Спасибо, сестренка, - чмокнул он ладошку анфорки. – У нас тут скучно, ступай поспи, пока можешь.

Я не хочу спать. Не могу уснуть, мысли всякие в голову лезут.

А это ни разу не беда. Вот нисколечки, поверь мне. Вот что, беги на кухню и разыщи какао. И зефирок пакет там должен быть. И сразу спать сморит. Или нет, подожди, я о тебе сам позабочусь.

Нет, нет, я справлюсь. Лучше за Фаролуном следи.

А что за мной следить? - скривился эльдар.

Чтобы ты "Призму" на себя не переписал.

Дайвер хихикнул и ткнул Фаролуна в плечо, мол, не кисни. Аксонна, улыбнувшись, отправилась обратно, и улыбка, хоть и была искренней, быстро сползла с ее лица. Солнечный лучик ее души, Дайвер. Он никогда не пожелает ей плохого, а советы всегда лишь добро приносили. Она и правда думает о нем, как о брате - как об Элу, его лохматейшестве. Но что-то совсем не хочется ни какао, ни зефирок. Хочется куда-то подеваться от этого разъедающего душу беспокойства, тихой боли, страха со вкусом гнилой крови. Смерть. Вокруг лишь она одна. Убаюкивает, обнимает когтистыми, холодными пальцами за горло, и медленно, торжественно кружит вокруг, придерживая одной рукой старый, черный, рваный подол балахона. Несправедливо...

Сонья. Сонья...