Девятый Вал: Эпизод 1 (СИ)

Он среагировал мгновенно. Как и Эндаймес. Ларгентум бросил в Кел-Аньета астральный кинжал, но когда Тертаррил попытался закрыться телом заложницы, кинжал прошел сквозь нее насквозь, не причинив вреда, и пробил грудь взвизгнувшего больше от неожиданности, нежели от боли изоморфа, опрокидывая вниз; за полсекунды до того, как выпущенный Эндаймесом ледяной шип пробьет его голову, Серафим ушел в бесплотность – всего на пару мгновений, но этого хватило, чтобы бритвенно-острый кусок льда разбился о стену позади сталкера, а на него самого в гигантском прыжке налетел Эндаймес с целыми крыльями, заведенным Эгаллором и хищно распахнутыми головохвостами.

С рычанием с пола поднялся Кел-Аньет, выдирая из себя клинок, тут же распавшийся на астральную пыль, но тут же лег обратно, получив по лицу ногой успевшего расплавить решетку и кинувшегося оттаскивать сестру Элу.

Иди сюда, сука, - заорал Элу, отложив хрипящую Аксонну в сторону, затем окутался в пламя и, забыв про больную руку, налетел на не вполне еще выбывшего из строя Кел-Аньета, чтобы исправлять это досадное упущение.

Тем временем Ларгентум и Эндаймес уже хорошенько размахнулись в попытках сжечь друг друга дотла, задушить, заморозить до абсолютного нуля, развеять в астральную пыль и так далее. Серафиму удалось обрезать второй из оставшихся головохвоста экс-протеже, пытавшегося ими его задушить, а мгновением спустя Эндаймес вырвался из его хватки и, мощным заклинанием пробив огромную толщу земли над собой, свечой нырнул в образовавшуюся дыру, наружу, на свет. Издав яростный рык, Ларгентум бросился за ним.

В это же время со стороны выбитого несколько лет назад шлюза в атриум ворвался запыханный, тоже на крыльях, но белоснежно-белых, исцарапанный и побитый Десенакт.

Вы не поверите, что за ху... какого хрена?! - возопил он, глядя на поднимающего сестру Элу, хныкающую у его ног Ларанай, слабо ворочающегося на полу Кел-Аньета и окровавленное тело Алексиса.

Вот веришь, нет, некогда все тебе рассказывать, - огрызнулся Армагеддон. - Помоги!

Домчав до опустевшей колонии, Эндаймес остановился, огляделся. Он не обнаружил никого за собой и поначалу подумал, что оторвался, но Ларгентум обрушился на него сверху, вбивая в крышу какого-то дома ногами. Пробив собой несколько этажей и очутившись в подвале, марон откинул противника от себя огненным хлыстом и снова ринулся вверх и прочь.

Он как будто игрался, будто заманивал Серафима куда-то, и последнего это злило еще пуще. Разум и сердце его разрывались от боли и желали лишь одного: уничтожить, прикончить, убить, отомстить, унять эту боль. И лишь когда он ловил Эндаймеса раз за разом, швырял в него раскаленные добела астральные кинжалы и молнии, избивал просто голыми руками, она на самую малость отступала. Но этого было недостаточно. Этого было невозможно, несправедливо мало.

Вот, - задыхаясь, вымученно смеялся Эндаймес, в очередной раз сцепившись с Фенариусом в воздухе и с силой хлопая крыльями, чтобы не обрушиться спиной вниз. - Вот! Вот чего я хотел. Вот оно. Настоящая драка. А не... не перебрасывание. Всяким.

Я тебя убью, - рычал Ларгентум, стискивая пальцы на горле бывшего ученика. - Низведу до пепла, чтобы даже нежить из тебя не подняли! Ты не достоин не то что второй жизни, первая для тебя - непозволительная роскошь!

Мне всего-то... - давился словами, но продолжал говорить Висажж, сжав запястья сталкера. - Всего-то было надо... убить кого-то. Всего-то! Это идеально. Ты не понимаешь? Как... как легко тебя сломать. Все гениальное... просто. До смеха. До слез. И все... чтобы ты наконец стал собой.

Ларгентум издал полный ненависти рев и резко дернулся вперед, впечатывая лоб в и без того сломанный нос Эндаймеса. Тот глухо зашипел, давясь собственной оранжевой кровью, обильно заструившейся по его лицу.

Ну штош-ш-ш-ш-ш, - свистяще выдохнул он, медленно, но верно отцепляя руки Фенариуса от себя. - Поигр-р-рдрали...

Единственный уцелевший головохвост Висажжа тут же обвил горло дернувшегося, пытающегося оттолкнуться ногой сталкера, и, стиснув, вытянул от себя подальше, так, чтобы у того не было возможности достать до него.

... и х-х-хватс-сит... - почти прошептал он, наблюдая, как корчится и извивается все слабей на безопасном от него расстоянии бывший учитель.

Тут же перед его носом чиркнул ярко-синий, почти белый лазер, отсекая головохвост. Эндаймес закричал от боли, корчась, стискивая обрубок головохвоста. К этой боли он не был готов, и она поразительно ясной вспышкой прочистила его разум. В нем больше не было желания поиграть с клубочком ниток, осталась лишь чистая ярость, заставившая его озираться. Кто, кто посмел?..