Девятый талисман

Все же ему по-прежнему не хотелось врать, но теперь можно было сказать часть правды, создав при этом впечатление, что данное Вором объяснение верное.

— Я так и боялся, что это пересиживание жары в Летнем Дворце к добру не приведет. Но раз так, придется пойти. Я предложил им заночевать у нас на чердаке. Там малость поудобней, чем на полу в павильоне.

— О! — снова воскликнула Белая Роза. — А это кто? Твоя жена? — Она перевела взгляд с Вора на Ясновидицу.

— Друг, — ответил Хват. — Она знает дорогу лучше, чем я, и согласилась меня провести.

— Да ну? — нахмурилась Белая Роза. — Но я никогда не видела ее в Безумном Дубе.

— А я никогда тут и не была, — спокойно проговорила Ясновидица. — Но я изучила карты.

— Правда? — Белая Роза просветлела. — Отродясь не видала ни одной карты. Слыхать слыхала — они похожи на картинки. Но чтоб целых городов?

— Ну что-то вроде того, — замялась Ясновидица.

— И ты тоже из Опрокинутой Корзины?

Ясновидица бросила взгляд на Вора. Тот среагировал мгновенно:

— Ну да, конечно, она оттуда.

— Это далеко.

— Да, неблизко.

— Ты надолго уйдешь? — обернулась Белая Роза к сыну.

— Не знаю, мама. Надеюсь, не очень.

— Ты никого не убьешь?

— Не знаю я, мать! Искренне надеюсь, что нет.

Меч понимал, что убийство Артила сделает его изгоем, а убийство кого-то еще — преступником.

— И твой поход не имеет никакого отношения к Лорду-Чародею или его славным дорогам?

— Мама, честное слово, у меня нет ни малейшего желания тащиться на вершину горы в Летний Дворец и убивать Лорда-Чародея. Я всего лишь согласился выполнить просьбу этого человека.

— Ну тогда ладно. Будь осторожен.

— Буду. — Меч повернулся к гостям: — Идите за мной.

На чердак, которым пользовались крайне редко, можно было залезть по приставной лестнице через люк. Меч забрался наверх ровно настолько, чтобы открыть люк и поставить на пол чердака свечку. Затем спустился и жестом предложил парочке лезть наверх.

Вор, уже поставив ногу на ступеньку, помедлил.

— Я хотел бы перекинуться с тобой парой слов насчет наших дальнейших планов, — сказал он.

— Я поднимусь за тобой следом, — кивнул Меч.

Он подождал, пока Вор с Ясновидицей залезли на чердак, и последовал за ними.

Пару минут спустя они уселись втроем вокруг люка, и Меч поинтересовался:

— Ну и что ты хочешь сообщить мне такого, что не могло подождать до утра?

— Я просто хотел убедиться, что мы друг друга правильно поняли, — тихо ответил Хват, прикрывая крышку люка. — Я только что солгал твоей матери. Ты это знал и ничего не сказал.

— Ты не хотел ее волновать, насколько я понимаю.

— Я не хотел, чтобы она попыталась нам помешать, — возразил Хват. — А насчет того, волнуется она или нет… ну, скажем так, я не вижу смысла огорчать кого бы то ни было без особой надобности, хотя в принципе по жизни мне наплевать на чувства других. Но сейчас я крепко сомневаюсь, что твоя мать захочет услышать, что Избранные снова собираются вместе.

Меч прекрасно понимал, что имеет в виду Вор: Избранные собирались вместе только по одной причине.

— Далеко не все в восторге от новшеств нынешнего Лорда-Чародея, — проговорил он, хотя вовсе не был теперь в этом уверен.

— Но большинство — да. А те, кто недоволен, отлично знают, что большей части их соседей новый Барокан нравится куда больше, чем прежний. И твоя мать вряд ли придет в восторг, узнав, что тебя, возможно, зовут, чтобы убить Лорда из Зимовья. Что бы она сама о нем ни думала, она наверняка понимает, что убийство этого чародея сделает тебя весьма непопулярным.

— И поэтому ты не хотел ее волновать, — повторил Меч. — И наверняка хотел избежать малейшего риска, что сведения о нашем сборе могут дойти до Лорда-Чародея.

Хват криво ухмыльнулся:

— Ага, значит ты таки все понял. — Он распахнул кожаную куртку, под которой оказалось с полдюжины перьев арра, пришитых к подкладке. — Очень удобно, что многие путешественники по-прежнему таскают с собой эти штуки для защиты от диких лерров. Это означает, что мы можем нацепить их, не вызывая подозрений у Лорда-Чародея.

— Да у него наверняка и без того подозрений хватает, — хмыкнул Меч. — Только вот предпринять он ничего не может.

Он покосился на Ясновидицу, ожидая, покажет ли она тоже защитные перья, но та не шелохнулась. Должно быть, перья были пришиты у нее под юбкой.

— Так по-твоему, он знает, что мы что-то затеваем?

— Очень может быть.

— И тем не менее ты готов пойти с нами в Зимовье и повидаться с Вожаком?

— Угу. Я согласился стать Избранным Воином, и, полагаю, это означает, что, если Вождь Избранных нас призывает, то надо хотя бы сходить и узнать, в чем дело.

— А если она действительно хочет смерти Лорда-Чародея?

— Я выслушаю ее доводы, и если сочту их неубедительными, то постараюсь ее отговорить. А чтобы убедить меня, ей придется быть весьма и весьма убедительной.

— Довольно честно. Я, в общем-то, тоже совсем не жажду заслужить всеобщую ненависть. Кстати, меня зовут вовсе не Десрем дик Таборин из Опрокинутой Корзины. Мое имя Таборин дик Десрем, родился и вырос в Круглой Бухте на побережье Сорин. Там меня звали Хорек. Это чтобы между нами не было лжи.

Меч кивнул: