Девятый принцип

— Ну, мои теории несерьезны, ведь я всего лишь любитель, но я серьезно изучал историю пирамид, особенно пирамиды Хеопса. И в результате бесед с норвежцем Фредриком Дрюмом — как жаль, что все так трагично закончилось, — так вот, я беседовал с ним осенью, и у меня есть, что сказать.

На морды псов набежало темное облачко. Эхерим тяжело задышал, и его бакенбарды сразу обвисли, как две бараньих отбивных. Вандералт растерянно улыбнулся и забарабанил пальцами по столу. Имя Дрюма их не обрадовало.

— Любители, Господи! Как же эти проклятые любители нам надоели, — не выдержал Вандералт. — И что же у вас есть сказать нам?

— Khi'elim khu.Царства духа и материи подарили нам сооружение, имя которому вечность. Хуфу — название мечты всех фараонов о девятом принципе, о бессмертной душе, khu. Пирамида Хеопса выстроена представителями неизвестной нам древней культуры как памятник знанию, которым они обладали. В этом, господа, нет ничего таинственного, надо просто отнестись к этой теории непредвзято. И само собой, нам придется изменить датировку пирамиды — она была построена на несколько тысячелетий раньше, чем мы предполагаем. Как и Сфинкс.

Фредрик откинулся на спинку стула и посмотрел на египтологов.

Стальная оправа очков Эхерима воинственно поблескивала, как и его глаза. У Вандералта заходил кадык.

— Ерунда. Довольно, мы сыты по горло всей этой мистической чепухой. Постыдились бы нападать на давно умерших людей и их теории. Мы уверены, что, присутствуй мистер Дрюм на докладе Эзенфрииса, он смог бы разоблачить подделку. Что это еще за «письмо» со смертного одра Перринга? Фальшивка! Поверьте, очередная фальсификация! Для Эзенфрииса все методы борьбы хороши. А вам, мистер, как я погляжу, вообще нечего добавить, у вас нет ни единой собственной мысли! — прорычал Эхерим, не глядя на Фредрика.

— Мистер Фредрик Дрюм, да-да, — нарочито спокойно ответил Фредрик, — вы ведь, кажется, навещали его в английском госпитале? Интересно, что вам от него понадобилось? Хотели узнать, сколько ему осталось жить?

Псы замерли. И злобно ощерились.

— Простите, кто вы, собственно, такой? Что вам известно? — Вандералт посмотрел на Фредрика таким ледяным взглядом, что лимонад в стаканах чуть не замерз.

— Кто я, вас не касается. — Фредрик прищурился. — Вы египтяне. Вы представители побитого молью научного мира, который вот-вот обратится в прах. С другой стороны, вы представители египетского государства, следящие за тем, чтобы к памятникам старины, kufr'e, не привлекалось особого внимания. Смесь религии и экономики. Дрюм для вас представлял серьезную угрозу. И вы решили его убрать. Следующий в списке Эзенфриис? — Он почувствовал, что дрожит, и поднялся со стула.

— Мы никого не убивали… — Ризеншнауцер стащил очки и вцепился Фредрику в руку. — Провокатор! — В уголках рта появилась пена.

— Разве не вы поторопились сообщить о Дрюме мистеру Мухеллину и полиции по делам иностранцев? Выгнать норвежца из страны или заткнуть ему глотку! Разве я не прав? — У Фредрика заколотилось сердце; в ушах звенело, его собственные слова о самом себе отдавались в голове металлическим звоном, все перемешалось, он не понимал, что происходит и чего добивается этой глупой беседой, ему просто хотелось избавиться от этих ощерившихся псов, которых лишили очередной порции мяса.

— Замолчите! — Эхерим вцепился в него мертвой хваткой.

— Вы предатель! — Вандералт вплотную приблизил свое лицо к нему. — Вы загримированы!

Фредрик дернулся, вырвался и опрокинул стол. Раздался звон разбитых стаканов.

— Накладная борода! — взвыл в наступившей тишине Вандералт.

Фредрик выбежал на улицу, чуть не сбив с ног продавца папирусов. Спрятался в щели между автобусами, оглянулся, но погони не было. «Идиот, идиот, идиот!» — стучало в голове, когда он, не обращая внимания на гудки машин, переходил улицу Тахрира.

Он успокоился лишь возле офиса компании «PAN-AM». Остановился и долго рассматривал собственное отражение в зеркальной витрине. Его глаза походили на глубокие дырки в покоробленной лошадиной попоне. Маленькие потные ручки стерли с лица грим. Его разоблачили. С раздражением он сорвал бороду, очки и вытер лицо платком. Взял у продавца фруктов бумажный пакет и засунул туда бороду и очки, но парик и шляпу трогать не стал.

Он чуть не потерял самообладание. Ужасное напряжение последних дней дало себя знать. Он мог сорваться в любую секунду. Ощерившиеся псы и наркоман стали последними каплями. Он вел себя, как последний дурак. Он должен был хитрить, изворачиваться и задавать профессорам только невинные вопросы! Подлизаться к ним, умаслить. А не бесить их! Он ничего не выиграл, наоборот, проиграл.

По мосту Тахрира Фредрик перешел через Нил на улицу Эль-Нил. Было уже почти девять. Давно стемнело. Жаркий душный вечер. В липком воздухе дышалось с трудом. Он брел по набережной. Сколько еще предстоит ему шататься по этому чертовому городу, где опасность подстерегает на каждом шагу? Дни, недели, месяцы?