Девятый герцог Империи

– Н-да уж, – только и смог ошеломленно вымолвить я, покачав головой и посмотрев вслед бедным каторжанкам. Их, в отличие от животных, тут, похоже, никто жалеть не собирается.

– Да не переживайте вы за них, сэр Кэрридан. Аккуратно тащить будут – так не расплещут реагент, – поспешно успокоил меня старший триарх. Вот только весь эффект убило его следующее глубокомысленное замечание, сделанное после неловкой паузы: – Ну а нет – так сами виноваты.

– Да, все-таки для того чтобы надзирателем быть, особый характер нужен, – не сдержав чувств, сердито бросил я.

– Ну вы прямо нас за злодеев каких-то держите, сэр Кэрридан! – малость уязвленно высказался на это Бартинелли, одернув мундир и заговорив на повышенных тонах: – И никак не хотите принять тот факт, что у нас здесь как-никак каторга! Каторга! А отнюдь не пансионат для благородных девиц!

– Я это прекрасно осознаю, – поморщившись, возразил я и нахмурился. – Но с женщинами, по-моему, можно было бы обходиться и помягче.

– Да для них и так особый режим предусмотрен, – заявил, сбавив тон, старший триарх. – Не то что для мужчин. – Он начал загибать пальцы на правой руке, перечисляя существующие на женской каторге послабления: – У наших же заключенных и сокращенный на два часа рабочий день в праздники, и право на свидание единожды в год имеется, и свободная переписка с родными и близкими разрешена! Да что там говорить, – вдруг махнул он рукой, – если у них даже выходные есть!

– Ну если выходные, то конечно! – не сдержавшись, фыркнул я.

– Зря вы так, сэр Кэрридан, – осуждающе покачал головой Оскар Бартинелли. – Зря. Да, конечно, работать у нас осужденным приходится в поте лица… Но и не более того. Никто над ними тут не измывается, к какой-то своей злодейской радости, и не притесняет. Все согласно букве уложения «О лицах, приговоренных к каторжным работам». А простой, хоть и тяжкий труд, он, уж извините за прямоту, даже леди только на пользу.

– Ладно, признаю, был не вполне прав, – медленно произнес я, немного смущенный отповедью старшего триарха.

Потерев лоб, я встряхнулся. Это дабы хоть немного себя в чувство привести. А то уже загоняться стал не на шутку, не по делу нагнетая обстановку и на всех каторжанок перенося ангельский образ Энжель. Отчего совершенно неуместным сочувствием ко всем ним проникаюсь. Видимо, четвертые сутки без сна дают о себе знать, жутким образом критичность восприятия нарушая.

– Да чего уж там, – легкомысленно отмахнулся старший триарх.

Похоже, он не раз сталкивался с подобными несправедливыми упреками, исходящими от родни и знакомых пребывающих тут каторжанок, в изуверском обращении с ними. Мотнув головой в сторону строения, к которому мы направлялись, Бартинелли сказал:

– Дорога уже свободна, идемте.

И мы пошли дальше. Выбрались на дорогу, по которой только что проследовала телега с дубильным реагентом, и проследовали по ней к логову местных алхимиков.

Внутрь я, правда, зайти так и не смог… Остался стоять у входа, заткнув нос рукавом. Ну совершенно нечем оказалось здесь дышать!

Мой же сопровождающий, поглядев на меня и попросив его чуть подождать, преспокойно вошел в здание. Быстро пересекши небольшую площадку, исчез из виду среди сущей фантасмагории покрытых инеем разномастных металлических бочек, парящих открытых чанов, огромных дрожащих котлов и хаотичного сплетения труб, трубок и желобов.

Удивительная, прямо скажем, открылась моему взору картина. Захватывающая даже. Настолько захватывающая, что, разглядывая здешнее алхимическое производство, я и не заметил, как вернулся мой сопровождающий. Спохватился и опомнился, только когда он сунул мне в руки побрякушку – серебряный кулон на тонкой цепочке того же металла с небольшим, ромбовидным, стеклянно поблескивающим кристаллом мутно-зеленого цвета, навряд ли драгоценным.

– Вот, сэр Кэрридан, возьмите и задействуйте, – велел старший триарх.

Я послушался. Цепочку на шею нацепил, кулон в левой руке легонько сжал и отправил в него ментальный посыл-приказ. И о диво, с едва слышимым хлопком вокруг меня расширяющимся пузырем немедля разлетелась зеленая дымка, тут же развеявшаяся, а тревожащий обоняние мерзкий запах мгновенно исчез! Полностью! Что позволило мне вздохнуть наконец полной грудью.

– А отличная штука этот ваш доработанный «Поглощающий покров Воздуха»! Сразу видно – мастер делал, – не удержался я от комплимента в адрес тутошнего алхимика, сотворившего такое облегчение для людей, работающих на столь благоухающем производстве.

– Да, доработанный «Поглощающий покров Воздуха» и в самом деле отличная штука, – согласился старший триарх и похвастался: – Личная разработка нашего мастера-алхимика тьера Морина!

– Передайте ему мое восхищение его работой, – сказал я, с удовольствием дыша чистым воздухом. У меня даже настроение начало подниматься.