Девятый герцог Империи

Седоусый десятник заколебался, с прищуром уставившись на меня и придвинувшуюся поближе ко мне златовласку. Задумчиво покусал ус, глядя на мой не внушающий почтения затрапезный вид, явно вызывающий определенные сомнения… На Энжель взгляд перевел. Даже головой осуждающе покачал, глядя на ее убогий наряд. Тем не менее высказывать сомнения в том, что стоящая перед ним девушка – настоящая леди, не стал. Хватило ему вида того, как гордо она себя держит в таком рванье, словно бы не замечая, во что одета, чтобы понять: перед ним действительно девица благородных кровей. Только те так могут.

– Все было так, как говорит этот парень, – повторил я, желая покончить уже со всем этим.

Ну и дабы помочь десятнику принять правильное решение, коснулся своего левого предплечья кистью правой руки и дважды провел по рукаву сверху вниз, как бы стряхивая несуществующую соринку. Прямо там, где под одеждой сокрыта так и не сведенная до сих пор магическая татуировка в виде увенчанного крохотной короной щита с мечами.

– Ну если так… – озадаченно хмыкнул десятник, в глазах которого мелькнуло отчетливое удивление при виде поданного мной тайного знака, означающего принадлежность показавшего его к коронной страже. Не дождавшись ни от меня, ни от вышибалы больше ни слова, он разгладил усы и решительно постановил: – Если так, то дело ясное. Помоги своему приятелю, Харли, – велел десятник стоящему на ногах вышибале и спросил у меня: – Жалобу на него подавать будете?

Покосившись на отрицательно качнувшую головой Энжель и чуть подумав, я махнул рукой:

– Нет. Леди его прощает. – Покосившись на Джереми, так и не пришедшего в себя, добавил без малейшего сочувствия: – А я – я уже выразил ему свое недовольство.

Сочтя, что более нам тут задерживаться незачем, я подобрал брошенную суму и спокойно прошел к двери мимо стражников, незамедлительно освободивших мне путь. Придерживая распахнутую створку, чуть отступил в сторону, дабы поспешившая следом за мной Энжель могла невозбранно прошмыгнуть в зал «Золотого орла». А после уже и сам вошел, подумав при этом, что надо бы озаботиться приличной одеждой для златовласки. Во избежание попадания в подобные ситуации.

Прислуга в единственной приличной коуриджской таверне была вышколена куда лучше вышибал. Ну или глаз имела понаметаннее… Потому как, нисколько не смутившись нарядом Энж, действительно более подходящим бродяжке, нежели леди, немедленно метнулась к нам. Причем рванулись аж трое, но две девушки из прислуги почти сразу остановились и вернулись скучать к стойке бара, поняв, что не дано им опередить затесавшегося в их компанию паренька худощавого телосложения, оказавшегося самым шустрым. Уже пару мгновений спустя он согнулся возле меня в угодливом поклоне:

– Чего изволите, благородный сэр?

Я хмыкнул, глядя на этого расторопного и явно неглупого паренька, нацепившего белый фартук поверх легкой одежды и щеголяющего с полотенцем на сгибе левой руки. Он тотчас принялся поедать меня преданным взглядом в ожидании моего решения, при этом старательно игнорируя присутствующую рядом Энжель. Как бы подчеркивая тем самым, что это уж точно не его дело, кого привел обладающий рыцарским поясом посетитель. Хоть даже выглядящую сущей нищенкой девушку. Лишь бы платил.

Обведя взглядом не заполненный и на четверть зал, я еще раз хмыкнул и начал лаконично излагать свои пожелания:

– Купальню. Леди. Мне. Две хорошие комнаты по соседству. И мечите на стол поесть. Пока – что приготовлено, а там определимся. – Придержав собравшегося было метнуться исполнять мой заказ паренька, спросил: – Да, кстати, в вашем городке есть приличный портной?

– Разумеется, сэр, – кивнул парень.

– А хороший скорняк? – продолжил я расспросы.

– Тоже есть, – уверенно ответили мне.

– Тогда отправь кого-нибудь за ними, – практически не задумываясь, велел я.

Ну а что? Не самим же нам, уставшим таким, бегать по швейным и скорняжным лавкам в поисках нужных мастеров. Да и пора мне уже привыкать к своему благородному статусу и соответствующим ему привилегиям, пора…

Разобравшись с самым насущным, так сказать, я помог Энжель усесться за одним из свободных столов. У окна. Повесив дорожную суму на спинку стула, сам за ним же расположился, устроившись прямо напротив девушки. Чтобы удобней было общаться за трапезой. Поговорить-то нам нужно о многом.

Правда, разговор поначалу не клеился – ну никак мне не приходило в голову, с чего, собственно, начать… А Энжель – Энжель, аккуратно сложив ручки на расстеленной на коленях салфетке, не спешила сама затевать расспросы. И вообще, судя по голодному блеску ее глаз, неотрывно следящих за серебряным блюдом с обложенной зеленью жареной птицей, которое девушка-прислуга вынесла из кухни, и тому искреннему разочарованию, что отчетливо проступило на лице Энжель, когда выяснилось, что это яство направляется не к нам, а к дальнему столу, занятому небольшой компанией, ей больше хотелось есть, чем говорить.