Девятый Дом

Дарлингтон тогда убедил аврелианцев, что виноваты они, а не Алекс. И той же ночью, к недоумению Доуз, Алекс и Дарлингтон сильно напились дорогим красным вином и вдребезги разбили целый шкаф ни в чем не повинного хрусталя – вместе с безвкусным набором китайских фарфоровых блюд, который, скорее всего, заслуживал смерти. Она помнила, как стояла в комнате, полной осколков и черепков, и чувствовала себя лучше, чем за все последние годы. Дарлингтон взглядом оценил ущерб, доверху наполнил свой бокал и сонно сказал: «В этом есть метафора, Стерн. Я ее найду, когда протрезвею».

Присутствующих представили друг другу, и Сэндоу откупорил бутылку вина. Доуз поставила на стол тарелку сыра и нарезанных овощей. Это походило на прелюдию к плохому торжественному ужину.

– Итак, – сказала Мишель, кладя в рот ломтик огурца. – Дэнни пропал?

– Возможно, он мертв, – тихо сказала Доуз.

– Сомневаюсь, – ответила Мишель. – Иначе его призрак преследовал бы ее повсюду, – она показала на Алекс большим пальцем. – Ты же была в это время с ним, так?

Алекс кивнула, чувствуя, как у нее сжалось в животе.

– И ты волшебная девушка, которая видит Серых. Его видела?

– Нет, – сказала Алекс. И Норс не видел его по ту сторону. Дарлингтон жив и сегодня ночью вернется домой.

– Какое необычайное дарование, – сказала Амелия. У нее были густые золотисто-каштановые волосы чуть ниже подбородка, а одета она была в костюм-двойку и накрахмаленные джинсы. – «Лете» с вами повезло.

– Да, – доброжелательно сказал Сэндоу. – Это правда.

Джош Зелински покачал головой.

– Жесть. И они просто порхают вокруг? А сейчас тут есть Серые?

Алекс сделала щедрый глоток вина.

– Да. Один положил руку тебе на задницу.

Зелински резко развернулся. На лице Сэндоу появилось страдальческое выражение.

Но Мишель рассмеялась.

– Дарлингтон наверняка обоссался, когда узнал, на что ты способна.

Сэндоу прочистил горло.

– Спасибо всем вам, что пришли, – сказал он. – Это тяжелая ситуация, и я знаю, как вы все заняты.

Это не гребаное заседание совета, – захотелось закричать Алекс. – Он исчез.

Мишель подлила себе вина.

– Не могу сказать, что я удивилась вашему звонку.

– Серьезно?

– Кажется, когда Дарлингтон был на первом курсе, я весь год только и делала, что старалась позаботиться, чтобы он себя не убил и ничего не поджег. Где бы он ни был, он наверняка в восторге, что здесь наконец творится что-то захватывающее.

Сэндоу хмыкнул.

– Готов поспорить.

Алекс ощутила приступ раздражения. Ей не нравилось, что Сэндоу и Мишель насмехаются над Дарлингтоном. Он заслуживал лучшего.

– Он любитель острых ощущений? – спросила Амелия, причем ее голос звучал довольно взбудораженно.

– Не совсем, – сказала Мишель. – Он просто всегда готов к приключениям. Он считал себя рыцарем, мальчиком, который стоит у двери в загробный мир с мечом в руке.

Когда Дарлингтон описывал себя или «Лету» в таком духе, Алекс презрительно фыркала. Но теперь, когда она думала о Таре, наркотиках вроде «Счастья», парнях вроде Блейка, это не казалось глупым. У Домов Покрова было слишком много силы, и целью установленных ими правил было не предотвратить вред, который они могли принести, а контролировать доступ к этой силе.

– А разве это не так? – спросила Алекс, не успев прикусить язык. – Мы пастыри и все такое?

Мишель снова рассмеялась.

– Не говори мне, что он и тебя заразил, – рука об руку с Сэндоу она вышла из кухни. Зелински и Амелия последовали за ними. – Жаль, что я не смогла приехать пораньше и увидеть этот дом при дневном свете. Он столько всего здесь исправил.

Доуз дотронулась ладонью до руки Алекс, испугав ее. Это была мелочь, но Алекс прикоснулась к ней костяшками пальцев в ответ. Дарлингтон был прав насчет того, что «Лета» необходима, и насчет того, зачем они здесь. Они не просто охранники из торгового центра, державшие в узде кучку непослушных детей. Они должны быть детективами, солдатами. Мишель и Сэндоу этого не понимают.

«А как насчет меня?» – спросила себя Алекс. Как она превратилась из двоечницы в священного воина? И что произойдет, когда они вернут Дарлингтона в наш мир оттуда, где он сейчас торчит?

Возможно, ее работа над делом Тары Хатчинс станет очком в ее пользу, но она сильно сомневалась, что он просто скажет: Молодец, что взяла на себя инициативу. Все прощено. Она скажет ему, что ей жаль, что она не знала, что собиралась совершить Хелли в то утро в Граунд-Зиро. Она скажет ему все, что потребуется, и будет держаться за эту жизнь зубами и когтями.

– Где он, по-нашему, находится? – спросила Мишель, когда они поднимались на второй этаж.

– Мы не знаем. Я подумал, что можно воспользоваться охотничьим заклинанием, – Сэндоу казался почти самодовольным. Ингода Алекс забывала, что декан когда-то и сам был членом «Леты», и у него неплохо получалось.

– Очень хорошо! Что мы используем для его запаха?

– Был ли он скреплен «Аврелианом»?