Девятый дом

– Корифеюшка, дружище. Бросай свои барабаны и принимайся за вторую струну. Все для тебя. – Монг протянул руки к арфе, развернув их ладонями вверх.

– Можно? Правда? – Корифей от неожиданности растерялся. – А что делать-то?

– Думать, размышлять, анализировать, как говорит наш босс, – сыронизировал Монг. – А главное, чувствовать.

Глава 2

Они стояли, прижав ладони к стеклу и уткнувшись в него носами так плотно, что если посмотреть с другой стороны, то их лица были похожи на расплющенные пластилиновые фигуры

– Все-таки странно все это, – начал Монг. – Это океан изолирован от всех или все изолированы от океана? Он настолько прекрасен, что его нужно беречь от других, дабы не навредить ему? Или он настолько опасен?

– Я думаю, ни то, ни другое, – ответила Миа. – Мне кажется, что мы сами себе не позволяем к нему прикоснуться. Пойдем пообедаем.

– Ты иди, а я еще здесь побуду.

Миа ушла, а Монг еще сильнее прижался к стеклу, за которым не было даже волн и разило жутким одиночеством. Никого с той стороны: ни ветра, ни птиц. Никого.

«Вот бы можно было пройти сквозь стекло, – думал Монг. – Оно не кажется мне толстым». Монг надавил посильнее ладонями на стекло и отнял. На стекле остались очертания рук, и, отойдя от стекла чуть назад, можно было подумать, что следы этих рук оставил не Монг, а кто-то другой с обратной стороны.

Постояв еще немного и окончательно решив пренебречь трапезой, Монг отправился в настроечный зал.

– Тебя не было на обеде, – напугал его Корифей, неожиданно подкравшись сзади. – Ты на диету решил сесть? Так и ноги можно протянуть. И не говори мне, что мертвые не могут протянуть ноги. Могут еще как. Где ты был?

– У океана.

– Ты только туда и ходишь. Или ты туда девушек водишь? Там, пожалуй, самое романтичное место в нашем доме. Я видел, как вы с Мией туда ходили.

– Это не твое дело, – резко отдернул Монг плечо, на котором лежала рука Корифея. – Помнится, ты хотел заняться арфой. Бери и занимайся.

– Хорошо. Скажи мне, с чего начать.

– Начни с себя, – ответил Монг, не глядя на Корифея. – Покопайся в себе. Очень важно, чтобы в тебе не осталось недовольства прожитой жизнью. Иначе твое сознание так и останется замутненным, а оно, в свою очередь, не сможет увидеть путь, который указывает струна.

– Тут и копаться нечего, – ответил Корифей, – я недоволен, что слишком рано умер. Мне всего лишь двадцать восемь. За такой короткий срок жизнь толком не узнаешь.

– Отчего же. Можно дожить до ста лет и так ничему и не научиться. Если бы ты прожил еще, что бы ты сделал? Подумай.

– Я бы… – Корифей задумался. – Я бы хотел не садиться в тот злосчастный поезд, который меня и убил. Если бы только время можно было повернуть вспять! У человека должен быть выбор. У меня его не было. Я оказался в ловушке. Это нечестно.

– Ты кому сейчас эту претензию предъявляешь? – изумился Монг.

– Кому? Да никому. Просто я привык, что все находится под моим контролем. Я всегда продумывал все ситуации на несколько ходов вперед. У меня это профессиональное. Я архитектор. И если я не буду продумывать геометрию зданий, если я не буду учитывать особенности конструкций, могут погибнуть люди. И в частной жизни я тоже всегда, прежде чем что-то сделать, проигрывал в голове все возможные исходы.

– Что, прямо все?

– Все. Это не занимает много времени.

– По-моему, это ужасно. Постоянный контроль за ситуацией отнимает колоссальное количество энергии. Человек все время находится в напряжении. Как ты расслаблялся? Алкоголь? Экстрим?

– Я не любил это. Употребляя алкоголь, ты теряешь контроль над тем, что происходит, и над собой самим. Экстрим тоже полон риска, и ты не знаешь, что может произойти в следующую секунду.

– А тебе жизнь с таким тотальным контролем доставляла удовольствие? Были моменты, когда ты был счастлив?

Корифей задумался:

– Конечно, были. Но это в основном детские воспоминания.

– Вот именно, детские: когда тебе еще не нужно было ничего контролировать. За тебя это делали взрослые.

– Ты думаешь, взрослые всегда все контролируют? Нет. За всеми все приходится перепроверять. Машинист поезда тоже ведь взрослый был. Разве он не видел, что мост покосился? Он не первый раз ехал по этой дороге, я думаю. Неужели он ничего не заметил? Зачем было так рисковать сотнями жизней?

– Так вы упали с моста?