Девятый день

Големы парадного кабинета подошли с двух сторон к каждому креслу. Одна платиновая дева держала в руках чашу с водой, а в руках второй было серебристое облачко. Паладин поднял руки и его сверкающие латные перчатки вошли в доспехи. Он опустил их в чашу с водой и слегка пошевелил пальцами. Точно так же, только с куда большим восторгом в глаза, для них это было внове, то же самое проделали Анна и Заур. Как только они омыли руки, хотя Артор в этом совершенно не нуждался, девы-големы Храма возложили на них серебристые облачка и те растаяли. В общем-то это был всего лишь ритуал и не более того, но ритуал очень древний. Вслед за этим подошли ещё три девы с большими золотыми, украшенными драгоценными инкрустациями подносами в руках и поставили их на стол.

Перед Матушкой на подносе стояла тарелка с гурьевской манной кашей с изюмом, блюдце с горячей булочкой, кувшинчик с тёплыми сливками и чашка с какао. Её супругу на завтрак была подана яичница-глазунья из двух яиц с куском слегка обжаренной ветчины, несколько ломтиков осетинского белого сыра, кусок хычина с картошкой, четыре большие шпротины на блюдечке, пучок зелени, длинный зелёный перец и чашка бульона. Как одно, так и другое очень сильно удивило Артора, но куда больше он удивился тому, что ему был подан не слишком большой кусок отварной постной телятины, три ломтика сухого козьего сыра, ржаная коврижка и на десерт желе из малины, посыпанное рыжими крупинками тростникового сахара, но при этом не было подано ни вина, ни молока, ни даже воды, отчего он насторожился, а Заур, потирая руки, сказал:

- Артур, я какой-то неправильный горец. Ну, где это видано, чтобы горец ел за завтраком сначала, - он наколол на вилку шпротину и показал её паладину, - ел маленькие копчёные рыбки в оливковом масле? Расскажи кому-нибудь об этом в Цхинвали, смеяться будут.

Матушка насмешливо улыбнулась и махнула рукой:

- Ой, Зая, да какой ты горец. Ты, мой милый, московский горец и кроме Воробьёвых гор не видал больше никаких.

- Что верно, то верно, - согласился её супруг, - кроме имени во мне нет ничего осетинского, я ведь до мозга костей русский.

Артур принюхался и с улыбкой попросил:

- Матушка, вели мне подать таких рыбок. У нас в Империи Света я не видел подобного лакомства ни в одном из миров, а если они к тому же сдобрены оливковым маслом, то их, пожалуй, стоит включить в меню паладинов. Оливковое масло очень полезно. - через несколько секунд Верховный магистр, откусив половину шпротины, с удивлением в голосе сказал: - Да, это блюдо нужно обязательно включить в обязательный рацион питания. Шпроты полезный продукт.

В дальнейшем они молчали за завтраком, а когда с ним было покончено, Матушка поднялась, воздела кверху руки и приняла прямо из воздуха белый, светящийся кубок, по поверхности которого то и дело пробегали яркие золотистые искорки. Улыбнувшись, она сказала:

- Сын мой, этим напитком ты завершишь утреннюю трапезу.

- Но это же, - потрясённо прошептал Верховный магистр, - кубок великого причастия и в нём не может быть налита простая вода.

- Правильно, это кубок великого Храмового причастия и в него налито священное вино Истинного Света, сын мой, - радостно улыбнувшись, промолвила Матушка Анна, - а это означает, что сегодня рядом с тобой буду стоять во время твоего служения не только я, но и ещё четырнадцать целителей храма и уже завтра четверо из нас приступят к целительскому служению. Сегодня вечером, после трапезы, Первые паладины тоже примут из моих рук великое причастие и это существенно сократит срок их ученичества. Полагаю, что о таком стремительном возвышении первого Храма Света ты даже не мог помыслить, но оно вовсе не кажется мне случайным. Просто мы стоим на верном пути и приняли сегодня утром правильное решение.

Верховный магистр принял кубок и выпил священное вино с благоговейным трепетом. Однако, после этого оно не озарилось радостной улыбкой и Матушка встревожено спросила:

- Что-то не так, Артур?

Отдавая ей кубок, Верховный магистр тихо ответил:

- Матушка, брат кастелян, нам нужно поговорить. Причём вместе с Эриадорном Ариатаном. Дела обстоят очень серьёзно.

Тронные кресла пришли в движение, стол снова трансформировался и через несколько секунд к ним присоединился в виде голема ещё один паладин, который будничным голосом сказал:

- Свет включил меня ещё в полночь, верховные приоры. Артур, скажи, что ты почувствовал?