Девятый день

Радослав доволок Александра до дома, помог смыть грязь, переодел, одолжив свою одежду, уложил в кровать. Ухаживал за ним, как за малым дитем, обработал раны, дал лекарство, сокрушаясь, качая головой и повторяя, что нужно срочно обратиться в больницу.

Александр уговорил старика не делать этого. Почему? Он и сам в точности не мог сказать, ведь это было бы логично. Было бы, но…

– Пожалуйста, не нужно, прошу.

Радослав, который жил один, согласился.

– Долго я спал? – спросил Александр.

– Почти сутки, – ответил старик. – Никогда не видел, чтобы люди столько спали.

Александр чувствовал себя намного лучше. Конечно, ему еще было больно, и наверняка врач при осмотре выявил бы травмы, но больница подождет.

– Давай-ка я тебе поесть принесу.

Аппетита не было, но обижать великодушного хозяина не хотелось. Вдобавок Александру многое нужно было выяснить, а за едой разговоры вести сподручнее, проще.

– Спасибо, только приносить не надо, сам встану.

Вскоре Александр доковылял до столовой. На столе его ждали булочки, кофе, масло, клубничный джем, молоко, яичница-глазунья, плескавица.

– Я тоже еще не ел, садись, пообедаем.

Они устроились друг напротив друга.

Александр сразу понял, что это за дом. Тот самый, который стоял на берегу – заброшенный, пустой, грязный. В этой, настоящей реальности дом выглядел иначе, но все же это был он: Александр узнавал расположение комнат, вид из окна столовой.

Он смотрел на крошечный кусочек берега и вспоминал, где стояла на причале «Дунайская дева», где они раскладывали костер, где сидели восемь его товарищей.

– Кто такая Нина? Ты про нее вчера сто раз спросил. Прямо бредил ею. Расскажешь, что случилось?

Александр не знал, что ответить. У него тоже были вопросы – миллионы вопросов, только он не понимал, с чего начать. Огляделся в поисках настенного календаря, но не нашел.

– Чего вертишься? Телевизор ищешь? – спросил Радослав и нахмурился. – Не люблю я говорильни этой. Предпочитаю тишину. Это мой дом, и берег мой, и чужаков я не жалую. – Он глянул на Александра. – Я не к тому, что гоню тебя. Просто к сведению. Один живу, по своим правилам.

Александр кивнул, соглашаясь с этим.

– Мне не нужен телевизор, – сказал он. – Радослав, при мне ведь ничего не было? Ни телефона, ни бумажника?

– Ты был аки младенец, явившийся в этот мир, – хмыкнул старик, – голый да босый. Ограбили тебя, а? Убить хотели?

Александр подумал, что Радослав угадал все: и про приход в мир, и про то, что его хотели убить.

– Какое сегодня число?

– Пятнадцатое августа, – ответил старик.

Александр замер, переваривая эти сведения. Вечером тринадцатого он поднялся на борт «Дунайской девы», с той поры миновало девять дней плюс еще один, пока он спал в доме Радослава. Но каким-то образом его отбросило назад во времени!

Адам, Нина, Елена, Марк, София, Эдвард, Сэм, Тамара и он сам – все они оказались здесь, на берегу, но в какой-то иной версии этого места. Оказались – и умерли. Все, кроме него. Где их тела? Где катер?

– Так чего произошло-то, скажешь или нет? – спросил Радослав, пристально глядя на гостя.

«Если бы я знал!»

Александр неопределенно пожал плечами.

– Не скажешь, стало быть. Да и ладно, – легко согласился старик. – Не буду в душу лезть. Человек имеет право молчать, коли говорить не хочет.

– Ты не сердись, – сказал Александр, – я и сам понять ничего не могу, мне разобраться надо.

– Разбирайся, чего уж. Говоришь ты немного чудно. Правильно, по-нашему, а все-таки малость по-другому, – заметил Радослав. – Не с этих ты краев, а?

– Мама немка была, отец в Смедерево родился. Мы в Германии жили. Родители умерли, я решил перебраться в Сербию, – выдал Александр укороченную версию своей жизни.

Старик покивал головой.

– Далеко отсюда до дороги? Мне бы в город попасть.

– К доктору тебе надо, – ворчливо заметил старик. – Не ешь ничего. Выходит, болеешь. Когда человек здоровый, у него аппетит хороший, так моя мать говорила, а она была женщина умная.

– Радослав, поможешь еще кое в чем?

Неудобно просить, но иного выхода Александр не видел.

– Знаю я, чего тебе надо. Денег, а?

– Ты прав. У меня ни динара. Вернусь в гостиницу, в Голубац, я там номер снял. Как только доберусь, все верну. Хочешь, на счет тебе кину, переводом отправлю, а хочешь – сам привезу.

Старик одолжил ему три тысячи динаров.

– Поселок недалеко, я на велосипеде езжу. Возьмешь мой велосипед, доберешься. Машины у меня нет, она мне ни к чему. Доедешь, иди на почту, там Милоша спросишь, приятель этой мой, скажешь, я велел велосипед оставить. Оттуда автобус ходит, домчишь, куда захочешь. – Он помолчал. – Одежду твою я постирал, погладил. Не больно идеально вышло, но уж как есть.

Александр не знал, как выразить свою благодарность доброму человеку, который так ему помог. Про себя он решил, что не просто вернет долг, а прибавит еще, сверху. Хотя, конечно, есть вещи, за которые не рассчитаться деньгами.

– Спасибо, – сказал Александр, – ты очень хороший, Радослав.

Тот мотнул головой и не ответил.

Скоро они попрощались, чтобы больше никогда не встретиться.