Девятный Спас

«Ваше превосходительство,

Не удивляйтесь, что пишу на французском. Это письмо Вам доставит г-н Жероним де Мюльбах, вюртембержец, принятый мной на нашу службу. Умом это отнюдь не Сократ, но человек храбрый и надежный. Уверен, что живым врагу не дастся. Однако письмо могут забрать и с мертвого, а французский язык затруднит определение источника и адресата.

Буду краток. Король Карл полностью одобрил Ваш план и дал слово выполнить все обязательства, буде замысел осуществится. Действуйте в любой удобный момент и помоги Вам Господь. В нынешних условиях от Вас может зависеть судьба великой войны, а также будущее нашего Отечества и всей Европы. Надеюсь, вы не забыли, как открывать и закрывать эту чёртову шкатулку, с которой я провозился битый час, хоть и имею инструкцию. Ответ перешлёте точно так же и с тем же курьером. Можете присовокупить необходимое на словах.

Ваш J.»

– Это рука самого Джеффрейса, – сказал Витворт, закончив чтение. – Я хорошо её знаю. Что ж, наш план полностью одобрен, можем приступать к его осуществлению. Да поможет нам Бог.

Штрозак почтительно спросил:

– Ваше превосходительство, я не совсем понимаю, в каком качестве сэр Ричард состоит при особе шведского короля?

– В своем собственном – как тайный советник и личный представитель ее величества королевы Анны.

– Не скрываясь? Неужто наши переговоры с Карлом продвинулись так далеко? Стало быть, выступление Швеции на нашей стороне – вопрос решённый?

Попов лежал затаив дыхание и не зная, чего ему надлежит бояться больше – выдать себя или же упустить хоть слово из этой беседы.

– Теперь, мистер Штрозак, всё зависит от нас с вами. Если мы удачно разыграем нашу партию, Швеция станет нашим союзником, и тогда французам конец.

– Подумать только! Судьбы Европы и всего мира решаются в этой забытой Богом дыре! – воскликнул ганноверец. – Великая честь и великая ответственность!

– М-да, вот именно, ответственность… – Голос резидента был не торжественным, скорее задумчивым. – Ну-ка, а если вот так…

Стук каблуков приблизился, и на щёки прапорщика одна за другой внезапно обрушились две звонкие оплеухи. От неожиданности Алёша вскинулся и захлопал глазами.

Перед ним, посмеиваясь, стоял тощий, крючконосый резидент ее британского величества.

– Дедовские способы – самые надежные, Штрозак! – сказал он толстяку в широком камзоле зелёной тафты. – Точно так же я вывожу из обмороков леди Витворт.

Это было произнесено по-английски, после чего посланник обратился непосредственно к Попову – по-немецки, с акцентом:

– Ну же, лейтенант, очнитесь! У швабов голова крепкая!

Делать нечего – пришлось Алексею изображать, будто он приходит в себя после долгого забытья. И разыграть сию драму надо было как можно убедительней, ибо публика была дотошная. Не поверит – ошикивать не станет. Отправит на тот свет, и дело с концом. Как же было не постараться?

Сначала очнувшийся схватился рукой за бок – мол, где моя шпага? Шпаги не было. Тогда сунул руку под мышку – нет и пистолета. Потянулся к сапогу за стилетом – вот тебе на, сапоги сняты!

– Где я, доннерветтер?! – вскричал мнимый лейтенант фон Мюльбах. – Кто вы такие?

Тут он якобы заметил на столе распотрошённую шкатулку и вскочил на ноги, да пошатнулся – вроде как закружилась голова. Толстый Штрозак подхватил его.

– Спокойно, герр лейтенант. Всё в порядке, вы у своих, письмо попало по назначению. Перед вами его превосходительство господин посланник, а я – первый секретарь посольства Рудольф Штрозак.

– Что со мной? – пробормотал Алексей, хватаясь за темя. – Меня стукнули по башке?

– Вы упали с лошади. Не припоминаете?

Попов наморщил лоб…

– Я поскакал во дворец кронпринца… Пре-бре-же… Пробро-жо… Эти варварские названия невозможно произнести! Помню. Ехал вдоль речки, потом слева показались огни. Ограда… Дальше не помню…

Штрозак сочувственно кивал. Кажется, театральное действо удалось, подумал Лёшка. И поторопился.

Небрежным тоном, будто делая какое-то несущественное замечание, Витворт обронил по-английски: