Девятнадцать минут

Селена вздохнула и взяла тарелку. Она забрала нож и вилку Джордана, отрезала себе кусочек мяса и обмакнула его в вишневый соус.

— Гусь очень вкусный, Джордан, — сказала она. — Ты не знаешь, от чего отказываешься.

— Список свидетелей, — пробормотал Джордан, вскочил И начал рыться в бумагах на другом конце обеденного стола. — Должен быть кто-то, кого я еще не вызывал, кто может нам помочь. — Он просмотрел список. — Кто такая Луиз Герман?

— Она была учительницей Питера в третьем классе, — ответила Селена с полным ртом.

— Какого черта она делает в этом списке?

— Она нам позвонила, — сказала Селена. — Она сказала, что если нам понадобятся ее показания, то она с удовольствием расскажет, каким хорошим мальчиком он был в третьем классе.

— Нет, это не сработает. Мне нужен кто-то не из такого далекого прошлого. — Он вздохнул. — Здесь больше никого нет… — Перевернув страницу, он увидел одно оставшееся имя. — Кроме Джози Корниер, — медленно проговорил Джордан.

Селена опустила вилку.

— Ты собираешься вызвать дочь Алекс?

— С каких это пор ты называешь судью Корниер «Алекс»?

— Девочка ничего не помнит.

— Ну, тогда меня ничего не спасет. Возможно, она уже что-нибудь вспомнила. Давай вызовем ее и посмотрим, что она расскажет.

Селена покопалась в бумагах, которые лежали на кухонном столе, на каминной полке, на детском стульчике для кормления.

— Вот ее показания, — сказала она, передавая бумагу Джордану.

В первой странице были письменные показания под присягой, которые принесла ему судья Корниер и где было указано, что он не будет вызывать Джози в суд, потому что она ничего не помнит. На второй — протокол последнего разговора детектива Дюшарма с Джози.

— Они дружат с детского сада.

— Дружили.

— Все равно. Диана уже подготовила почву — Питер был влюблен в Джози, он убил ее парня. И если мы сможем услышать от нее что-нибудь хорошее в его адрес — может быть, даже что она его простила, — это сможет изменить мнение присяжных.

Он встал.

— Я еду обратно в суд, — сказал он. — Мне нужно выписать повестку.

Когда в субботу утром в дверь позвонили, Джози все еще была в пижаме. Она спала что называется без задних ног, и это неудивительно, потому что не могла уснуть целую неделю. Ей снились дороги, по которым ездили только инвалидные кресла, кодовые замки без цифр, королевы красоты без лиц.

Она осталась одна в комнате свидетелей, а это значило, что все уже почти закончилось, что скоро она снова сможет спокойно дышать.

Джози открыла дверь и увидела высокую красивую женщину афроамериканку, которая была замужем за Джорданом МакАфи и, улыбаясь, протягивала ей лист бумаги.

— Я должна передать тебе вот это, Джози, — сказала она. — Твоя мама дома?

Джози посмотрела на сложенный лист голубого цвета. Может быть, это приглашение на что-то вроде вечеринки по поводу окончания суда? Это было бы интересно. Она крикнула через плечо, зовя маму. Появилась Алекс, а за ней следом и Патрик.

— О, — удивилась Селена.

Алекс невозмутимо скрестила руки на груди.

— Что происходит?

— Госпожа судья, мне очень неловко беспокоить вас в боту, но мой муж хотел бы знать, сможет ли Джози поговори с ним сегодня.

— Зачем?

— Потому что он вызывает Джози в суд в качестве свидетеля в понедельник.

Комната закружилась.

— В суд? — переспросила Джози.

Мама сделала шаг вперед, и по ее виду стало понятно, что она могла бы ударить собеседницу, если бы Патрик не обнял ее за талию и не удержал. Он выдернул лист голубой бумаги из руки Джози и пробежал глазами.

— Я не могу идти в суд, — пробормотала Джози. Мама покачала головой:

— У вас есть заверенные показания под присягой, где сказано, что Джози ничего не помнит…

— Я понимаю, что вы расстроены. Но Джордан в самом деле собирается вызвать Джози в понедельник, поэтому нам лучше прорепетировать, что она будет говорить, заранее, чем бросить ее на произвол судьбы. Так будет лучше для нас, и так будет лучше для Джози. — Селена помолчала. — Это можно сделать либо так, либо более неприятным способом.

Мамин подбородок вздернулся вверх.

— В два часа, — прошипела она и захлопнула дверь у Селены перед носом.

— Ты обещала! — закричала Джози. — Ты обещала мне, что я не буду давать показания в суде. Ты говорила, что мне не нужно будет этого делать.

Мама схватила ее за плечи.

— Солнышко, я знаю, это страшно. Я знаю, что ты не хочешь идти туда. Но никакие твои слова ему уже не помогут Все у дет быстро и не больно. — Она посмотрела на Патрика. — Зачем он вообще это делает?

— Потому что его дело — дерьмо, — сказал Патрик. — Он чтобы Джози его спасла.

И этого было достаточно: Джози расплакалась.

Джордан открыл дверь своего кабинета, держа в руках Сэма, слово футбольный мяч. Часы показывали ровно два часа, и приехали Джози Корниер и ее мать. Лицо судьи Корниер было непроницаемо, как каменная стена, а вот ее дочь дрожала как осиновый лист.

— Спасибо, что пришли, — сказал он, нацепив широкую дружелюбную улыбку на лицо.

В добавок ко всему прочему он хотел еще и подбодрить Джози. Ни одна Корниер не сказала ни слова.