Девятая жизнь нечисти

– Теперь разберемся с… некоторыми, – повернулся в нашу сторону Иван Иванович. – Итак, кое-кто не внял моим предупреждениям, – он выразительно посмотрел в сторону Вовы. – Весьма прискорбно. Придется расставаться. А что делать? Не принимать же к вам более серьезных санкций. Жизни молодые калечить не хочется. Но для начала выкладывайте все найденное.

– Дело в том, – вдруг заговорил Звягин, – что мы, так сказать, не только ничего не искали, а, напротив, охраняли раскопки от мародеров. Услышали шум и туда. А там эти, с обрезами.

– Ну, конечно! – иронически заметил Иван Иванович. – Спасли от разграбления. Так я и думал. Вам теперь нужно благодарность вынести или даже правительственные награды дать. Повторяю: вытаскивайте ценности!

– Нет у нас ничего, – твердо произнес Звягин. – Можете обыскать.

– И обыщем, – хладнокровно заметил Иван Иванович, – сразу же по выходе из зоны. В этом можете не сомневаться. – Он взглянул на Вову. – А ты, рыжий, что скажешь?

– Не понял.

– Чего уж тут непонятного. Тоже пустой?

Вова попрыгал на месте:

– Слышите, ничего не звенит.

– Разве? – иронически сказал Иван Иванович. – По-моему, звона очень даже достаточно. А почему у тебя вид такой бледный? Бессонная ночь сказывается?

– Прихворнул малость. Трясет чего-то. Ладно, товарищ начальник. Зря вы на нас бочку катите. Мы действительно старались. Жизнями, можно сказать, рисковали. Вон у Никитина рана на лице. Не побоялся. Ринулся наперерез преступникам. А они, между прочим, не только холодное, а и огнестрельное оружие при себе имели. А вы нас выгонять собрались. Ну, выгоните! А кто работать будет?

Этот вопрос, по-видимому, беспокоил и начальника.

– В последний раз, – подумав, сказал он. – Идите по местам.

Мы отправились на раскоп. На этот раз работа протекала вяло, без былого энтузиазма. Каждый в основном смотрел себе под ноги. Если в минувшие дни ребята то и дело шутили или подначивали друг друга, то теперь все притихли, поскучнели, а то и просто выглядели угрюмыми. Видимо, дело тут было не только в ночных событиях и реакции на них начальства, но в первую очередь в тягостном зрелище бесчисленных человеческих останков, грудой наваленных у наших ног. Мы продолжали стаскивать части настила, и чем дальше, тем все большая часть захоронений открывалась нашему взору. Становилось ясно: в свое время трупы бросали, как придется, лишь бы поскорее избавиться от них, а потом засыпали гашеной известью. Ее следы виднелись то тут, то там. Время от времени кто-нибудь нагибался и поднимал очередную находку. Что-то отшвыривалось, а что-то опускалось в карман.

Иван Иванович зорко следил за происходящим, но подбиранию вещей не препятствовал. Наоборот!

– Собирайте, собирайте, – поощрял он нас. – Потом, при сдаче, получите процент от стоимости вещи.

Суббоч иронически засмеялся.

– Знаем мы ваши проценты. Все себе заграбастают, – сказал он мне, – а выплатят символическую сумму, гроши какие-нибудь, да и то – в лучшем случае.

На небе по-прежнему ни облачка. Если и налетал небольшой ветерок, то легче не становилось. Он только поднимал столбы белесой пыли. Лица и тела тут же становились цвета мела. Мы то и дело бегали к бочке, обливались водой, и все равно это почти не помогало. Вода тут же испарялась, уступая место поту.

На площадке почти осязаемо чувствовалось некое напряжение. Казалось, вот-вот что-то должно случиться. И случилось!

Неожиданно для всех зашатался и рухнул на землю Вова.

– Это как понимать?! – закричал Иван Иванович. – Придуриваешься или как?

Вова закатил глаза и не отвечал. Изо рта его потекла слюна.

– Новое дело, припадочные у нас тут объявились! – всполошился Иван Иванович. – Эпилепсия? Не похоже. Солнечный удар? Давайте-ка отведите его к палаткам. Там «Скорая» стоит… Пусть помощь окажут.

Я и Жорка подхватили Центрового и поволокли его в лагерь. Он как будто немного пришел в себя, глядел на нас мутными белесыми глазами и что-то нечленораздельно мычал.

– Что с ним? – спросил врач «Скорой помощи», подбежавший к нам.

– В обморок упал.

– Посадите его в тенек. Перегрелся, наверное… – Врач, совсем молодой парень, потрогал лоб Вовы. – Э, да у него высокая температура. Сейчас смерим.

Мы отправились обратно на раскоп.

– Ну что там? – спросил Иван Иванович.

– Говорят, вроде перегрелся.

– Симулирует, наверное. Почему солнечный удар именно у него? Подозрительно.

Через пятнадцать минут прибежал врач и отозвал начальника в сторону. До нас доносились отдельные обрывки разговора:

– …температура – тридцать девять… лимфатические узлы увеличены… И что это значит?

Доктор, косясь на нас, наклонился к самому уху Ивана Ивановича. Тот отшатнулся, замахал руками:

– Чепуха! Не может быть?! Врач снова что-то зашептал.

– Нет! – сердито произнес Иван Иванович. – Пока этого делать не стоит!

– Вы как знаете, – громко сказал врач, – а я обязан доложить, тем более имею на сей счет предписание. – И он бегом пустился вниз.

Начальник обескураженно смотрел то на его спину, то на нас, потом двинул следом.

– Ну вот, дождались! – ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Суббоч.

– Чего дождались? – не понял я.