Девять воплощений кошки

– На этот раз она прислушалась к моим доводам. Будет очень полезно для музея уже сейчас заявить, что коллекция Саддыкова – наше приобретение, наше достояние и наша гордость. И мы придадим факт приобретения коллекции широкой огласке через те снимки, которые сейчас будут сделаны.

Из всего этого разговора… почти перепалки – вежливой, но все же перепалки, Катя поняла: говорят они о Виктории Феофилактовне. Причем Кристина, или Ри, как он ее именует, подает некоторые факты как-то по-своему, переиначивая их «на себя». К тому же и фамилия дарителя всплыла. Саддыков… что-то восточное… и словно она, Катя, уже когда-то слышала эту фамилию… но нет, сейчас не вспомнить.

– Но у коллекции ведь и другое название – «Проклятая коллекция»! – выпалила Анфиса. Ей не терпелось начать сам процесс съемки.

– Да, это, так сказать, историческое название, – ответил Олег Гайкин.

Катя разглядывала его украдкой. После той любовной ссоры (конечно, любовной, а какой же еще?) в коридоре он, кажется, тоже ее «не узнал», а может, делал вид, что не узнал. Мало ли кто проходит мимо, когда куратор отдела Древнего Востока выясняет отношения с менеджером музея!

Олег Гайкин – мужчина из породы тех, кто определенно нравится женщинам своим ростом – почти гренадерским, своей статью, своими манерами, своей интеллигентностью. Надо же, какие импозантные мужчины работают в музеях… Хранятся, так сказать, от глаз посторонних в музейных запасниках.

– Мы сгораем от любопытства, – Анфиса нацелила на Гайкина камеру. – Почему коллекция называется «Проклятой»?

– Ну, так уж повелось, – он пошел по длинному узкому проходу между ящиками в центр зала к столу, освещенному мощным софитом. – Впервые это собрание было предъявлено миру в июле 1914 года французским египтологом Шало. И почти сразу он был убит неизвестными по пути в Гизу. Потом коллекцию приобрел Энвер-паша, турецкий наместник. Началась Первая мировая война, и стало не до исторических древностей. Энвер-паша так и владел коллекцией. Он продал ее незадолго до смерти, и коллекция позже сменила много хозяев. Она покинула пределы Египта и кочевала с аукциона на аукцион, от одного покупателя к другому, нигде особо долго не задерживаясь.

– Почему? – спросила Катя.

– Как-то так вышло, что многие из тех, кто приобретал ее, вскоре умирали.

– Это легенда или правда?

– Это легенда, – ответил Олег Гайкин. – Но репутацию она этому собранию создала весьма мрачную. Много шума наделала смерть короля Египта Фарука. Он купил коллекцию, какое-то время, очень недолгое, владел ею, потом продал из-за долгов. И через месяц умер на Ривьере в возрасте всего сорока пяти лет. После этого прежнее наименование коллекции – собрание Шало – окончательно и в прессе и в официальных документах изменилось. Ее стали называть «Проклятая коллекция».

– А кто еще был ее владельцем? – спросила Катя.

– Сын миллиардера Онассиса, например.

– Он ведь на самолете разбился! – Анфиса снимала профессора Гайкина. – А еще кто?

– Еще очень известная в Египте певица, исполнительница национальных песен, ее звали Египетский Соловей, – это сказала Кристина. – Потом коллекцию уже приобретали лишь банки и коллекционеры, собрание переходило из рук в руки.

– Это из-за короля Фарука она проклятая, да? Королевское проклятие? – Анфиса оглядывала ящики с жадностью первооткрывателя.

– Не совсем. Видите ли, коллекция формировалась в течение почти полувека, каждый из владельцев добавлял какие-то артефакты. Например, благодаря Энвер-паше, который, кстати, благополучно дожил до весьма преклонных лет, владея коллекцией, мы имеем замечательное собрание скарабеев – ювелирную, так сказать, часть, – Гайкин остановился у стола, освещенного софитом. – Но основу всегда составляли артефакты, найденные египтологом Шало в ходе раскопок холма Телль-Баста, где в древности находился город Бубастис, описанный историком Геродотом, лично посетившим знаменитый на весь Древний мир тамошний храм богини Бастет. Раскопки там продолжаются по сей день, и прежние владельцы коллекции приобретали артефакты, найденные в тех местах. Если уж следовать этой мрачной легенде, так сказать, до конца, то логично предположить, что мы имеем дело не с королевским проклятием, а с древним храмовым проклятием. Потому что то, что составляет сейчас гордость и основу собрания – в прошлом имущество храма, и оно принадлежало богине Бастет.

– Хотелось бы взглянуть на вашу богиню. Египетские боги, они ведь чудные, – Анфиса болтала, продолжая снимать Гайкина – непрерывная фотосессия, так это она называла. – Парень с головой сокола, и еще, я видела в Каирском музее, такой страхолюд с башкой крокодила. Это все, наверное, были ритуальные маски. Жрец надевал на себя маску тотемного животного и исполнял роль бога в мистериях, я права?

Катя поразилась: как это все хранится в светлых Анфискиных мозгах и вот так потом высыпается из них, точно горох? Все же эрудиция у нее что надо!

– Вот, пожалуйста, любуйтесь. Лот номер 78. Фигурка богини Бастет. Бронза. Двадцать пятая династия.