Девять вязов

Майра провела Кейт в отдел для серферов, где стояли стойки с вешалками, на которых висели гидрокостюмы, ласты, трубки и выцветшие картонки с рекламой серферского снаряжения, где накачанные парни стоят рядом с грациозными девушками в бикини. Снаружи завывал ветер.

– Какой у Джейка рост? – спросила Майра, перебирая детские гидрокостюмы с сигаретой во рту. – Когда я видела его на Пасху, он не доставал мне до плеча.

Она вытащила маленький черно-синий гидрокостюм с логотипом Rip Curl на спине.

– Я видела его в прошлом месяце, он был мне по плечо, – сказала Кейт.

Майра приложила костюм к Кейт.

– Он растолстел? Некоторых детей раздувает, когда у них начинается пубертатный период. Когда мне исполнилось четырнадцать, я стала очень толстой и заносчивой, – сказала Майра.

– Он не толстый.

– Тут есть еще цвета, можешь посмотреть, если хочешь, – сказала Майра. Она закурила новую сигарету от остатков старой и бросила окурок на грязный цементный пол. Кейт перебрала костюмы на стойке. – Теперь нельзя говорить «толстый». Как-то раз женщина, которая приехала на лето, пришла с девочкой, а та была натуральная свиноматка. Я ей сказала: море изумительное и теплое, а девочка и так хорошо теплоизолирована, можете не тратить деньги на гидрокостюм.

– Не может быть!

– Ну я не кричала это на весь магазин. Отвела мать в сторону, но все равно реакция была такая, что можно было подумать, что я начала Третью мировую!

– Вот этот возьму, Джейк любит зеленый, – сказала Кейт, сняв со стойки гидрокостюм с узором, похожим на потеки зеленой краски.

– Когда он приезжает?

– Во время каникул, через двенадцать дней. Я просто хочу отправить ему фотку.

– Бери, дорогая, – сказала Майра.

– Сколько?

– А сама как думаешь? Нисколько.

– Спасибо.

– Кейт, – сказала Майра, положив руку на плечо Кейт. – Не пропусти следующее собрание, ладно?

– Да это все дело, над которым я работаю.

– Нет ничего важнее твоей трезвости. Видишь этот костюм на вешалке? Через двенадцать дней он так и останется на ней висеть, если ты сорвешься. Твоя мать близко не подпустит к тебе сына, если ты начнешь пить, – сказала Майра.

– Я знаю. Это всегда будет так сложно? Оставаться трезвой.

Майра кивнула.

– Я не пью уже двадцать три года. Я все еще хожу на собрания и встречаюсь со своим куратором. Но зато я живу.

31

Кейт отправила Джейку фотографию гидрокостюма, но за весь вечер он так и не ответил. Она уже собиралась идти спать, когда ей позвонили с незнакомого номера.

– Здравствуйте, Кейт. Это доктор Бакстер из клиники Баруэлла.

– Я уже собиралась идти спать, – сказала Кейт.

Мередит Бакстер была психиатром Питера Конуэя в лечебнице Баруэлла. Кейт считала ее несколько слишком «прогрессивной». Она всегда говорила о Питере как о «пациенте», а не как о заключенном. Два года назад она позвонила Кейт и изъявила желание наладить контакт между Кейт, Джейком и Питером Конуэем, говоря, что это может помочь выздоровлению последнего. Во время этой их беседы Кейт, в весьма красочных выражениях, объяснила Мередит, куда той следует пойти.

– Я завтра буду в Лондоне. Я бы хотела встретиться с вами, – сказала она.

– Зачем? – спросила Кейт.

– Это касается Питера и Джейка.

– Я вам уже говорила: он не будет общаться с Джейком…

– Я не об этом. Я могу встретить вас на Паддингтоне. Туда ходит скорый поезд из Эксетера.

– Я знаю, что чертов поезд туда ходит.

– Пожалуйста, Кейт. Это важно.

На следующий день Кейт встала рано. Ей понадобилось полчаса, чтобы добраться до станции Сент-Дэвид в Эксетере, и она успела только на скорый семичасовой поезд до Лондона. У нее получилось занять место со столиком, но, хотя она и взяла с собой работу, собраться с мыслями она не могла. Кейт то и дело проверяла, не ответил ли Джейк, но сообщений от него не было. Она прибыла на вокзал Паддингтон около девяти и нашла Мередит, ожидавшую ее за столиком в «Старбаксе».

Мередит была миловидной женщиной, чуть за сорок, с длинными светлыми волосами с рыжеватым отливом, собранными в высокий хвост. На ней были джинсы, красный шерстяной свитер и короткая джинсовая куртка, а рядом с ней лежал черный кожаный портфель. На шее у нее висело заламинированное удостоверение, подтверждающее ее врачебную квалификацию.

– Я позволила себе заказать вам каппучино, – сказала Мередит. – Присаживайтесь, пожалуйста. – у нее был успокаивающий голос, и Кейт задумалась, была ли это просто манерность или она так разговаривала и дома, упрашивая мужа помыть посуду? Половина мест в «Старбаксе» была свободна, но у кассы выстроилась огромная очередь из пассажиров, ожидающих своих заказов навынос. Кейт была рада, что в зале стоял шум работающих кофемашин и гул объявлений по громкоговорителям.

– Вы меня заставили понервничать. Я почти не спала всю ночь, – сказала Кейт.

– Простите, но я правда хотела поговорить с глазу на глаз и решила, что вы не захотите приехать в лечебницу…

У Кейт зазвонил телефон, она достала его из сумки и увидела сообщение от Тристана.

– Вам надо ответить?

– Нет, – сказала Кейт, засовывая телефон обратно в сумку.