Девять унций смерти

Дорожный припас, плащ запасной, крестьянский, такой и не продать никому — навозом воняет, скажут… носки теплые, домашней вязки, в деревне такие сами вяжут, а в городе они и даром не нужны… иголка с нитками… бред!

Господин Жером нарушил еще одно собственное правило. Он вернулся.

Вдруг у Якша еще одна котомка имеется? Вдруг он просто перепутал? Выбрал не ту? В этой всякая дрянь, а в той, другой — изумруды, брильянты, рубины и золото, гномское золото!

Другой котомки у Якша не было. Точно не было. Вот тебе и гномский король, сказочный богач и прочее… вот и верь после этого сказкам и прочим глупым россказням!

А и скрипка-то какая неказистая… старая вся, царапанная, лак потрескался… Дерево — местное. Видно, что эльфьей работы; ну так и что с того? Где вы найдете старую скрипку, да чтоб не эльфьей работы? Их таких — из десяти девять, а десятая тоже эльфом деланная, только пьяным.

Нет, господину Жерому играть на скрипке не доводилось. И делать их тоже. А вот красть и продавать украденные — случалось, а профессионал обязан знать свой товар, иначе как его оценишь? Облапошат как миленького. Все эти барды и прочие музыкантишки — такие жулики! Так и норовят обставить честного горожанина.

Вот так. И что теперь делать прикажете? Прямо хоть в канаву бросай. Время да силы потрачены — а толку? Поди еще продай таковой товар. Поди еще отыщи знатока, ценителя… Потому что продавать за гроши — обидно, а больше с ходу никто не даст. Искать надо человека.

Господину Жерому очень хотелось бросить скрипку в канаву и просто по-тихому смыться. Его воровские таланты в голос вопили об опасности. Обычный вор так бы и сделал, но человек, единожды давший ближнему грош и получивший с него два, просто не в состоянии отказаться от прибытка.

Котомка Якша со всем остальным припасом полетела в темный угол подворотни, скрипка перекочевала в потайную воровскую сумку, господин Жером стремительно шагнул в ночную темноту… и нам не очень интересно, куда он отправился потом. И пусть читатель не осудит нас за недостаточную любознательность, чрезмерное созерцание этого скучного во всех отношениях господина вызывает у нас реакции организма, не совместимые с понятием о благородных манерах.

Несчастный мерзавец не обладал духовным зрением, где ему было увидеть кривую ухмылку судьбы и стремительный прочерк, поставленный пером Господним против его имени в Книге Жизни.

Ангел поморщился и почесал крыло. Уж и горазд Создатель на лету перышки выщипывать! Тоже мне — гуся нашел!

Покупатель отыскался сразу. Невзрачный музыкантишка в потрепанной одежде — и кстати, тоже проездом! — едва завидев скрипку, вытаращил глаза и мигом выложил за нее сумму вдвое большую, чем господин Жером рассчитывал.

Это, конечно, не золото с каменьями, на которые он надеялся вначале, но хоть что-то…

И все тихо. Никто ничего не узнал и не узнает. В самом деле, ну кто заподозрит в вульгарной краже такого важного господина, как он? Такого всеми уважаемого, солидного…

Вот только почему так страшно-то? А как дом этого музыкантишки покинул — еще страшней стало. Странно, с чего бы это? Ведь теперь он совсем, совсем чист.

Когда тяжелая, словно замковый мост, рука внезапно опустилась на его плечо, он понял — почему. И понадеялся, что это, по крайности, — рука закона.

Ан нет.

За его спиной стоял Король Воров города Арселя собственной персоной, а воровская гильдия окружала его со всех сторон.

— Ты что ж это, любезный, у своих воруешь? — ласково поинтересовался тот, и у господина Жерома затряслись колени.

— Как… то есть… у своих?… — потея, задыхаясь от страха, проблеял он.

— А вот — в гильдию не платишь? Не платишь. Страшно сосчитать, сколько ты нам должен… Десятину с каждого дела, как у добрых людей заведено.

— Да я в первый раз только… раньше я никогда…

— В первый раз? С такими-то ухватками? Да ты, должно быть, самый ловкий вор в этом городе… а лучше меня в городе вора быть не должно! — с этим словами Король Воров внезапно выхватил тускло блеснувший в лунном свете нож и вонзил его в живот господина Жерома.

Тот взвыл, но не умер. Король Воров в последний миг перевернул руку, удар был нанесен рукоятью.

— Придешь домой, сядешь, успокоишься, вина выпьешь… а потом подсчитаешь свои долги и найдешь меня. Три дня тебе сроку… — Король Воров развернулся и шагнул в темноту. Свита последовала за своим монархом.

Отдать деньги? Отдать этим грабителям? Этим плутам? Этим проходимцам, на которых ни один уважающий себя человек дважды и не посмотрит?

Господин Жером не стал пить вино и расслабляться, вместо этого он собрал все самое ценное свое имущество и белым днем выехал из города.

«Это вам не по ночам честных людей грабить!»

Охрану нанял, как и положено. А что уезжает он, никого и не удивило, он ведь часто по делам ездил.

Что ж, днем его никто и не тронул. А ночью… и как он не разглядел, кого в охрану-то нанял? Видать, и впрямь удача совсем отвернулась…

— Безобразие какое, — пробурчал усталый заспанный ангел, натягивая ежовые рукавицы и подбирая отлетевшую душу. — И ведь каждый раз надеешься, что хоть в последний миг…