Девять тысяч метров

Зеленые, коричневые, светлые пятна мелькают, сплетаются в пестрый ковер. Мне нравится летать самолетами, мне нравится этот самолет - в нем прохладно и угощают прохладительными напитками. Доехали до аэропорта без приключений. В машине помимо меня и водителя сидел безликого вида сопровождающий, молчавший всю дорогу. Один раз, вначале, он сказал: "Слышь, шеф, у тебя Гуланова последняя есть послушать? Есть? Ну ты поставь тогда". Больше он не утруждал себя разговором.

Среди мелькавших рекламных щитов запомнился один, предлагавший летать самолетами British Airways; на меня смотрела симпатичная рыжая девица с торчащими косичками, внизу, под призывом, имелась как бы от руки начертанная подпись - ваша Ира. Наверное, она была чем-то знаменита, эта рыжая Ира.

Глубокий смысл ее предложения открылся мне, когда я стоял в очереди на регистрацию. Предлагала летать самолетами British Airways не субтильная девочка Ира, а здоровая бабища ИРА, Ирландская Республиканская Армия, в награду обещая всем желающим один бесплатный выстрел из ручной реактивной установки. Возможно и по тому самолету, в котором буду лететь я. Подумалось, что именно так и рассуждал бы полковник на моем месте, уж он сумел бы привязать это к Петру с его песочницей.

Народу летело мало. После того как погасла строгая табличка, я перебрался в хвостовой салон, разлегся в кресле, закурил, вскрыл пакет, переданный мне шофером, и начал изучать его содержимое. Мне предписывались средней руки шпионские страсти: встреча у трапа - передача солдат в надежные руки - размещение в отеле - небольшой отдых - поездка в Лондон уничтожение музея восковых фигур - вылет из аэропорта Хитроу - встреча в Москве.

Я перечитал все несколько раз. Разумеется, там были подробности, все было расписано по минутам. 22:30 - 22:34 - уничтожение музея восковых фигур. Музей должен быть подожжен, при этом восковые мумии расплавятся примерно по такой схеме: "... фигуры в музее под действием возникшей в результате пожара температуры начнут плавиться. Положительным результатом начавшегося процесса следует считать их полный переход в жидкое состояние с последующим застыванием в бесформенную аморфную массу". Если автором текста был полковник, то, по крайней мере, один результат достигнут: теперь я не сомневался, что когда-то он был инженером, может, даже неплохим инженером. Я поймал себя на мысли, что каким-то боком все это время надеялся, что хоть задание будет - не полный бред. Да, денек и вправду выдающийся. Инструкция полковника достойно увенчала этот айсберг абсурда.

Еще там были фотографии людей, которые должны меня встречать и сопровождать.

Пошарив по дну пакета, я наткнулся на кусочек фольги и едва не засмеялся - в нее были завернуты два оловянных солдатика. "Майор и рядовой", - я вспомнил досаду на лице Петра и почти отеческий взгляд полковника. Их-то и их личные дела я и должен был передать людям на фотографиях. Я даже представил будущий рассказ о моем героическом путешествии: - (Митя) Ты где был вчера? - (я) В Дублине, дружок! - (Митя) Ага! И хорошо ли отдохнул? - (я) Да, знаешь, как-то не пришлось, все проклятый бизнес - олово продавал. - (Митя) Олово!! - (я) Точно тебе говорю, это теперь такой беспроигрышный вариант.

На этом меня застало подозрительно невнятное, без интонаций, сообщение стюардессы: "Мы летим на высоте девять тысяч метров длительность полета четыре часа температура воздуха за бортом минус тридцать экипаж лайнера желает вам приятно провести время".

Стюардесса, оказывается, стояла неподалеку от меня. Я подал знак, чтобы она подошла. Мне показалось, что я где-то раньше ее видел.

- У нас микрофон барахлит, - сказала она, смущаясь, - вот и приходится ходить по салонам и объявлять. Вы что-нибудь хотите?

У нее были рыжие косички и красивые синие глаза.

- Вас зовут Ира, я угадал? Или вам больше нравится ИРА?

- Ирэа? - она надула губку и слегка покраснела. - Ах, вы про это... Нет, меня зовут Юля. А на плакате моя сестра - Ирочка. Мы близняшки... Вы решили, что будете пить?

- Да. Вот эту водичку.

Она ловко наполнила пластиковый стакан и покатила тележку назад.

Нет, Юля, нет, Ирочка, вы здесь ни причем. Просто этот безликий для вас день, не чей-либо, а мой личный день. У каждого бывает в жизни хотя бы один такой день, когда ангелы отпускают поводья, когда все отменено, и все привычные схемы не действуют. У вас тоже когда-нибудь случится ваш собственный день, и никто вам ничего не скажет. А этот день мой. И хватит об этом!

Вернувшись к пакету, я обнаружил несколько фотографий, завернутых отдельно. На них в основном фигурировал Петр, то играющий в песочнице, то кормящий с руки какого-то востроносого зверька в зоопарке, а то и смотрящий из красного круга, что оставил на общей детсадовской фотографии шпионский полковничий маркер. Были также фотографии официальных людей, некоторые лица показались мне знакомыми. И еще: уменьшенные фото газетных страниц с политикой, катастрофами, спортом и т.д.