Девять совсем незнакомых людей

Сыновья не помнили дату его рождения, впрочем, он и не ждал от них этого, он сам едва ее помнил. А он не пропускал их дни рождения только потому, что Мими отправляла ему с утра напоминание. Джеймс жил в Сиднее и каждый месяц менял подружек, а его старший, Уилл, женился на голландке и уехал в Европу. У трех внучек Тони, которых он видел в реальной жизни лишь раз в пару лет и с которыми на Рождество разговаривал по скайпу, был голландский акцент. Они совершенно не чувствовали родства с ним. Его бывшая жена все время встречалась с ними, летала туда два раза в год, оставалась на две-три недели. Его старшая внучка с большим успехом танцевала ирландские танцы. Почему они в Голландии танцуют ирландские танцы? Да почему они вообще танцуют? Больше никому вроде это не казалось странным. По словам его бывшей жены, люди танцевали ирландские танцы по всему миру. Это было полезно для их спортивной формы и координации или еще для чего-то. Тони как-то посмотрел видео на ее телефоне. Его внучка танцевала в парике, да так, будто к ее спине клейкой лентой была прикручена гигантская линейка.

Когда-то Тони и представить себя не смог бы в роли такого дедушки: девочки с экрана говорили с ним со странным акцентом о вещах, которых он не понимал. Когда он думал о том, что значит быть дедом, то воображал маленькую потную ладошку в своей руке, неторопливую, медленную прогулку до магазина на углу, чтобы купить мороженое. Этого никогда не было, да и магазина на углу больше не было. Так что же с ним, черт побери, случилось?!

Он встал. Ему хотелось есть. От мыслей о внуках у него в животе образовалась пустота неприкаянности, которая могла заполниться только углеводами. Он бы поел сыра с тостом… Да что же это?! Ни хлеба. Ни сыра. Ни тостера. «Возможно, вы будете испытывать то, что называется „пищевая тревога“, – сказала, сверкая глазами, его консультант по велнессу Далила. – Не волнуйтесь, это пройдет».

Он снова уселся на стул и стал вспоминать день, когда подписался на этот ад. Момент временного помешательства. Его встреча с семейным врачом была назначена на одиннадцать. Он даже время запомнил.

Доктор сказал:

– Так вот. Тони. – (Пауза.) – Что касается результатов анализов.

Тони, вероятно, сидел, затаив дыхание, потому что после этих слов он непроизвольно глотнул воздуха. Доктор несколько минут разглядывал бумаги, потом снял очки, подался вперед, и в его глазах было что-то такое, что напомнило Тони лицо ветеринара, который сказал ему, что пора отпустить Банджо.

Тони никогда не забудет катастрофическую ясность следующего мгновения.

Последние двадцать лет он жил как в тумане – и вдруг проснулся. Он помнил, как метались его мысли по дороге домой. Как лихорадочно работал его мозг. Он должен был действовать. И немедленно. Он не может провести недолгое оставшееся ему время за работой и смотрением телевизора. Но что ему делать?

И он вбил в строке поиска: «Как изменить?..» «Гугл» закончил за него: «Как изменить мою жизнь». Ему выпал триллион предложений – от религии до книг по самопомощи. Тут он нашел и статью о лечебных пансионатах. Первым номером в списке стоял «Транквиллум-хаус».

Десятидневное очищение. Что может быть в этом такого уж трудного? Он много лет не брал отпуска. Он возглавлял консультационную фирму по маркетингу товаров для спорта и принял одно из нескольких удачных решений в жизни, когда взял на работу в качестве администратора Пиппу. Она была лучше, чем он, практически во всем.

Он сбросит вес. Возьмет себя в руки. Составит план действий. На пути из аэропорта он пребывал в оптимистическом настроении.

Если бы только в последний момент ему не пришло в голову пополнить аварийный запас. Тони уже свернул к «Транквиллум-хаусу», но все же повернул назад и поспешил в ближайший городок, где видел винный магазин, обслуживавший пассажиров в машинах. Он купил всего лишь упаковку из шести бутылок светлого пива, пакетик чипсов и крекеры. Что плохого в крекерах, черт побери?!

Если бы не этот идиотский маневр, он никогда не увидел бы психопатку на обочине дороги. Он решил, у нее что-то случилось. Иначе с какой стати стоять на обочине, вопить и молотить по кнопке гудка? Когда она открыла окно, Тони увидел ее лицо. Выглядела тетка серьезно нездоровой. Неужели менопауза доставляла ей столько хлопот? Или эта женщина просто страдала ипохондрией? Может, ипохондрия ее и доконала. Когда он выберется отсюда – спросит у сестры.

Теперь она выглядела совершенно нормальной и здоровой. Если бы Тони не видел ее на обочине, то решил бы, что она одна из тех супермамочек – живчик с горящими глазами, – которые скакали вокруг своих детей, как лабрадоры, в те времена, когда его дети учились в школе.