Девять с половиной идей

Вот это, – он указывал на какой-нибудь пистолет-пулемет, – грубое оружие. Стараюсь избегать других жертв, кроме той, которая мне заказана. И не потому, что я такой благородный и меня волнует безопасность других, совершенно посторонних людей. Просто мне нравится делать все без шума. А если устроить засаду, остановить лимузин и расстрелять и жертву, и охрану, и еще парочку случайных прохожих, то это будет бойня, а не искусство. Надо делать все так, чтобы это доставляло наслаждение, было изящно рассчитано до мельчайших деталей. Устроить Варфоломеевскую ночь может любой пьяница, а вот тонко, не привлекая внимания и оставляя себе время на уход, убить может только профессионал.

Так, а вот эти миниатюрные пистолеты вполне подходят для того, чтобы тихо, обнимая, например, жертву или танцуя с ней на приеме в посольстве, застрелить ее. Легкий хлопок, сливающийся с музыкой Вивальди и хлопаньем бутылок шампанского…

Скоро Инна, которая с детства, проведенного в военном городке, умела обращаться с оружием, стала разбираться во всех тонкостях «киллерского» дела.

– Великолепно! – как-то похвалил ее Эрик. – Своей сноровкой и скоростью ты намного превосходишь многих известных мне мужчин, которые считают, что они самые лучшие убийцы. Потому-то я и выбрал тебя… Только женщина, такая, как ты, может сочетать в себе ум, жестокость, расчетливость и одновременно наигранную наивность. Они, то есть жертвы, даже зная, что на них идет охота, не ожидают, что смерть им принесет женщина. Думают, что бугай-десантник в камуфляже спустится с крыши пентхауза с «узи» и начнет стрелять, а убийцей может оказаться и размалеванная шлюха, снятая всего на полчаса, которая в экстазе страсти вонзит клиенту в затылок клинок, и пожилая леди в мехах и бриллиантах, которой галантная жертва подаст руку и получит укол кураре, горничная, которая однажды вместо свежих простыней привезет «магнум» и всадит постояльцу в лоб пулю.

Несмотря на все, что происходило между ними, на откровенные разговоры и кровь, которая сближает, их супружество оставалось фикцией. Отношения между Эриком и Инной были чисто деловые. Но ей казалось, что Эрик просто выжидает, хочет, чтобы она достигла какого-то уровня, и потом, когда они станут в чем-то равными, даст волю своему желанию.

Как-то, словно угадав ее мысли, он заметил:

– В нашем деле не место эмоциям, симпатиям или жалости. Ты обязана выполнить любое задание, не имеешь право отказываться. Потому что в противном случае тебя заподозрят, а подозрения у тех, кто нанимает нас, отсеиваются одним способом – твоей смертью. Лояльным можно быть, только убивая. Даже если окажется, что ты должна убить меня, ты обязана сделать это…

– А ты, – спросила Инна. – Ты поступишь так же, если придет контракт на мою персону?

Эрик ничего не ответил, и они больше не возвращались к этой теме. После огнестрельного оружия было холодное – различные ножи, штыки, какие-то звездочки и чаки, которые Инна доселе видела только в руках ниндзя из голливудских боевиков.

– Никогда не знаешь, как тебе придется убивать. То, что пишут в триллерах или снимают в фильмах, дескать, есть киллеры, убивающие только из одного вида оружия, например метким выстрелом из винтовки, не соответствует действительности. Существуют жертвы, знающие, что за ними охотятся, они сидят в своих особняках-бункерах под охраной трех десятков качков, не появляясь на улице вообще. Таких можно взять только хитростью и эффектом неожиданности. Так что искусство убивать похоже на своего рода театр – то же лицемерие, та же игра, только смерть героя не бутафорская, а настоящая. И за это хорошо платят…

Особенно привлекали внимание Инны различного рода взрывчатые вещества. Оказалось, что динамитные шашки или гранаты-растяжки давно уступили место пластиковой взрывчатке, которой можно придавать любую форму, и направленным взрывам, убивающим только того, кого нужно.

– Достичь с помощью взрыва того, что требуется, проще всего, но так как за другие жертвы не платят, то и калечить их не надо. Например, жертва любит выпить кофе – чего же проще, тонкое фарфоровое блюдце взрывается у нее в руках, разнося череп и грудную клетку, а в радиусе пятидесяти сантиметров ни единого повреждения или осколка. Или есть еще библиофилы, любители полистать старинные фолианты, в которых также может гнездиться что-то пиротехническое. Правда, был случай, когда таким образом один известный мне человек уничтожил не только заказанного миллионера, но и книгу, которую тот держал в руках. Это была инкунабула, старофранцузские баллады, стоимостью в два миллиона долларов. Жена этого бедняги рвала на себе волосы, потому что ее наследство значительно сократилось, когда книжечка превратилась в горящие лохмотья.

Было еще много чего – своеобразный курс медицины, цель которого не столько помогать оживить человека, сколько способствовать его скорейшему переходу в мир иной, фармакология, токсикология…