Девять принцев в Янтаре

Моя борода отросла до груди, и волосы тоже стали длинными. Сначала я все время был голоден, но вскоре аппетит пропал. Иногда я вставал слишком резко и у меня кружилась голова.

Я видел только в своих кошмарных снах, и мне становилось горько, когда я просыпался.

Но потом я стал забывать события, которые ослепили меня, будто случились они не со мной, а с кем-то другим. И это тоже было правдой.

Я много потерял в весе. Я словно видел себя со стороны — изможденного и худого. Я не мог плакать, хотя несколько раз казалось, что мне хочется этого. Что-то было не в порядке с моими слезными железами. Было страшно от того, что человека можно так изуродовать.

Но однажды в дверь тихонько поскреблись. Я не обратил на это внимания.

Снова раздался тот же звук, и вновь я не отреагировал.

Затем я услышал, как прошептали мое имя.

Я пересек камеру.

— Да? — сказал я.

— Это я, Рейн, — ответили за дверью. — Как вы там?

На это я рассмеялся.

— Прекрасно! О, просто прекрасно. Бифштексы с шампанским еженощно и танцующие девочки! Боги! Ну и вопросы ты задаешь!

— Простите, — произнес Рэйн, — что я ничего не могу сделать для вас, — я почувствовал боль в его голосе.

— Знаю, — ответил я.

— Если б я мог, я бы помог, — сказал он.

— И это я знаю.

— Я тут кое-что принес. Возьмите.

Маленькое окошко в двери скрипнуло, открываясь.

— Что здесь?

— Немного чистой одежды, — сказал он. — И три каравая свежего хлеба, головка сыра, немного говядины, две бутылки вина, блок сигарет и много спичек.

Голос мой застрял на полпути.

— Спасибо, Рейн. Как тебе это удалось?

— Я знаю стражника, который в эту смену стоит на часах. Он будет молчать. Он слишком многим мне обязан.

— Смотри, как бы он не догадался уплатить долги простым доносом, — предостерег я. — Так что, хоть я и очень тебе благодарен, но больше так не делай. Будь уверен, все, что может тебя выдать, я уничтожу.

— Как бы я хотел, чтобы все было не так, Кэвин.

— Присоединяюсь к этому. Благодарю, что подумал обо мне, когда это делать запретили.

— Ну, это-то как раз несложно.

— Сколько времени я пробыл здесь?

— Четыре месяца и десять дней.

— Что нового в Янтаре?

— Эрик правит, вот и все.

— Где Джулиэн?

— Отправлен вместе с войсками обратно в Лес Ардена.

— Зачем?

— В последнее время что-то странное идет к нам из Тени.

— Ясно. А что Кэйн?

— Он все еще в Янтаре, ублажает себя. В основном пьет и развлекается с женщинами.

— А Джерард?

— Он — адмирал всего флота.

Я вздохнул с облегчением. Признаться, я боялся, что уход флотилии Джерарда в южные воды повлечет немилость Эрика.

— А что стало с Рэндомом?

— Он пленник, но в собственных апартаментах.

— Что? Его взяли в плен?

— Да. Из Образа в Ратн-Я он с арбалетом появился прямо здесь и успел подстрелить Эрика прежде, чем его схватили.

— Правда? И его не убили?

— Ходят слухи, что он женат на придворной из Ратн-Я, а Эрик не хочет ссориться с Ратн-Я. У Мойре целое королевство, и говорят, что Эрик собирается просить Мойре стать его королевой. Это слухи, конечно, но любопытные.

— Да, — сказал я.

— Вы ведь ей нравились, верно?

— В какой-то степени. Откуда ты знаешь?

— Я присутствовал, когда читали приговор Рэндому. Мне удалось поговорить с ним несколько минут. Леди Виалль заявила, что она его жена, и попросила разрешения присоединиться к нему в тюрьме. Эрик все еще не знает, что ответить на это.

Я подумал о слепой девушке, которую никогда не встречал, и удивился происходящему.

— Как давно это случилось?

— М-м. Тридцать четыре дня, — ответил Рэйн. — Это когда появился Рэндом. Виалль подала прошение неделей позже.

— Все же — она странная женщина, если любит Рэндома.

— Я тоже так считаю. Трудно представить более неподходящую пару.

— Если увидишь его еще раз, передай ему мой привет и сожаления.

— Хорошо.

— Как поживают мои сестры?

— Дейрдре и Лльюилл остались в Ратн-Я. Леди Флоримель наслаждается милостями Эрика, и — одна из первых дам нашего двора. Где Фиона, я не знаю.

— Что слышно о Блейсе? Хоть я и уверен, что он погиб.

— Наверное, погиб. Но тело его так и не обнаружили.

— А Бенедикт?

— Отсутствует, как всегда.

— Брэнд?

— Тоже ничего.

— Ну, значит, будем считать, что я спросил обо всем фамильном древе. Ты написал новые баллады?

— Нет. Я работаю над "Осадой Янтаря", но даже если мне удастся ее написать, в любом случае, это будет поэма для списков.

Я протянул руку через крошечное отверстие под дверью.

— Я хочу пожать тебе руку, — сказал я и почувствовал как его рука коснулась моей.

— Спасибо тебе за все, что ты сделал. Но больше не надо. Глупо рисковать под кулаком Эрика.

Он сжал мою руку, что-то пробормотал и ушел.

Я нашел пакет с едой и набил желудок мясом — самой сытной пищей, которая там была. Мясо я заедал огромным количеством хлеба, и вдруг понял, что почти забыл вкус хорошей еды. Затем разомлел и уснул. Не думаю, что спал я очень долго, и проснувшись, открыл бутылку вина.

При моей слабости для счастья мне много не потребовалось. Я закурил сигарету, уселся на матрас, привалился к стене и задумался.