Девять миров свободы-1

Готовясь к экспедиции, группа основательно изучила образ жизни, привычки и особенности поведения местных обитателей – людей. И теперь нас не отличить от обычной человеческой компании, которая выехала на пикник. Неприметная машина и научные приборы, замаскированные под земную технику. Работа началась.

Запись в дневнике «Глайн 580-Х, координаты».

Место изучения – заброшенный город.

Три десятка оборотов планеты вокруг солнца назад окрестные территории входили в состав огромного государства. Эдвирг считал это предвестником объединения народов и государств. Рестана была уверена в обратном. Модель государства, существовавшая менее века, совсем не подходила для всепланетной. Основная причина – запрет на свободомыслие. Не обладая альтернативным мышлением, непредвзятым взглядом на явления мира, граждане были обречены на деградацию. Во время существования этого государства-титана невозможно было представить, чтобы кто-нибудь усомнился в возможности исполнения задания от руководства, либо пренебрежительного исполнения, или хоть на шаг отходил от указаний. Если для понимания угрозы от предполагаемого противника требовалось проверить силу воздействия мистических ритуалов, обсуждений не следовало. Любую задачу – проверку сомнительной теории или исполнение технического заказа – педантично и скрупулезно доводили до ума. За считанные дни возводился рабочий городок, километрах в тридцати-сорока от крупного населенного пункта. Там, в изоляции, группа специалистов и ответственных лиц работала над решением проблемы. Остатки одного такого поселения мы и обнаружили. Обязанности у трудившихся в этом скоплении заводов и цехов были разнообразные. Жесткая цензура и тотальный контроль подразумевали железную дисциплину, а недостаток профильных специалистов решали простым, проверенным способом. Подменяя качество количеством. Густонаселенные районы вокруг рабочих городков щедро делились кадрами, никто не разбирался в уровне образования претендентов. Публика была разношерстной.

Мы быстро поняли, что, несмотря на жесткий контроль, некоторые представители местного населения создавали стоящие вещи. Однако разработки внезапно прекратились, архивы исчезли, техника заржавела. Помню, Эдвирг говорил, что результаты сказались бы на развитии всего материка, возможно, всей планеты. Если бы их не остановили в решающий момент, общество становилось бы все более сбалансированным, в нем появлялись бы и развивались новые технологии. Теперь же, находясь в подобных местах, мы постоянно сталкиваемся с явлениями потусторонних миров.

На месте некогда кипевшей работы остались незначительные следы, едва заметные на материальном уровне. Зато энергия, потревоженные структуры, остатки других миров и неземных существ, привлеченные с помощью ритуалов, на территориях проведения экспериментов воздействуют на окружающее пространство с повышенной силой. Мы измеряли уровень этих колебаний и поражались невосприимчивости местного населения. Их безразличие было столь велико, что Эдвирг предположил наличие постороннего влияния. Целые сутки он рыскал по округе со своей техникой, что-то вычисляя, а к вечеру представил доказательства своей теории.

– Посторонние примеси в воде и питье. Красители, усилители вкуса, консерванты… все это щедро добавляют в продукты, которыми торгуют в округе, – Эдвирг объяснял, по привычке активно жестикулируя.

Он показал нам свои вычисления. В еде и питье, кроме положенных составляющих, нашлись сложные химические соединения. Они давали общий успокаивающий эффект и в результате – массовое подавление осознанности. Увидеть проявление энергии местные жители могли, хоть и с трудом. Но вот осознать увиденное – едва ли. Доступная дешевая пища сыграла с населением злую шутку – это был самый простой способ введения людей в ментальную зависимость.