Девять миров свободы-1

Таким образом, в этой череде взаимодействий и путешествий просматриваются основные закономерности, о которых мы узнали. Как показали наши собственные путешествия, после практик, в снах могут оставаться некоторые фантомы и сущности, которые то и дело врываются в сновидения, сея тревогу и страх, и это может продолжаться до сорока дней. Все это ведет к возможности для изучения, сопряженного с немалым риском. Под рисками подразумевается контакт с деструктивными энергиями данных существ, который впоследствии может привести к изменению тел и сознания. Надо об этом помнить. Приобретенные при этом знания и опыт останутся с вами навсегда.

Марвин, группа Ученых-Исследователей,

полевой исследовательский центр,

центральный материк.

Глава 14. Язык мира

Со временем мы поняли, что внешний мир с нами разговаривает. Не хотелось сводить это взаимодействие к суевериям, да и опыт подсказывает, что этот разговор происходит на высокоинтеллектуальном уровне. В прошлой главе мы останавливались на мире снов. Иногда можно попасть в пространства с понятными вам законами, которые вам понятны, и вам понятно, что происходит в те моменты. В момент расслабленности вы начинаете осознавать, что находились совершенно в других условиях бытия и мыслите неизвестными нам здесь алгоритмами.

Марвин, из отчетов исследовательской группы.

* * *

Эдвирг аккуратно сложил стопки исписанных листов и поглядел на примолкнувших коллег. Началась ставшая уже традицией вечерняя встреча.

– Мы закончили собирать данные о… других пространствах. Понятнее не стало.

Присутствующие заулыбались. На протяжении долгих недель они по крупице разыскивали и сравнивали пространства, в которые можно попасть из мира снов. Итоги оказались таковыми – действующие во множестве альтернативных миров законы далеки от привычных. Рестана покачала головой:

– С точки зрения физической реализации – это непонятные миры, но если человек сосредоточен, неужели он не может постичь их логику?

Эдвирг поставил чашку на стол и подпер рукой подбородок.

– Здесь нет привычных объектов и действий, нет и понятий, их обозначающих. Высота и масса, бег и полет, куб, шар, стакан – в том мире всего этого нет. Взамен есть другое, абсолютно чуждое привычному миру. Не согласен, Марвин?

– Мне кажется, диссонанс не ощущается, пока разум находится внутри этой реальности. А вот после выхода из него объяснить доступными словами, что же там происходит – попросту невозможно. Провести параллели не с чем. Я хочу сказать, что это непонятный мир именно с точки зрения физической реализации, в которой существуют понятия – высота, движение, масса, магазин, путешествие. В том мире этого нет. Но есть много другого, абсолютно чуждого нашей привычной реальности и совершенно непонятного в условиях этого мира со своеобразными алгоритмами бытия. Пока сознание было там, оно в них плавало, как рыба в воде, расшифровывая взаимодействие с ними, проживало ту реальность, как родную. Но выйдя оттуда невозможно объяснить ничего, что там было. Потому что нет каких-либо сходств. Но опыт был очень насыщенный, яркий и интересный. Таким образом, мы понимаем, что есть огромное количество вариантов бытия, сильно отличающихся от того, что проживаем мы в нашей реальности.

Марвин кивнул Эдвиргу, и тот продолжил, поглядывая в свои записи:

– У каждого мира свой язык. Несмотря на гениальность, грандиозное взаимодействие и алгоритмы мира, есть масса таких же миров, не менее масштабных. И каждый чужд другому, потому что непонятен в своих взаимодействиях, – он обвел взглядом друзей.

– Главное – понять, что в каждом мире у нас появляется сродство с ним и возможность участвовать, инициировать и полноправно с другими членами этого взаимодействия жить в новых, абсолютно и кардинально отличающихся условиях бытия. И длится это ощущение до момента выхода из мира. – Ученый перевел дыхание. – Если с ним что-то происходит – это также осознается. А вот если концентрация теряется, человек внезапно понимает, что окружающее движется неизведанными путями и действующие здесь законы далеки от привычных. В этом мире и алгоритмы бытия абсолютно непонятны. В этом и есть великолепие творения, которое настолько разнообразно, что не перестает восхищать. Отличия не ограничиваются банальными примерами – где машины ездят вертикально, а самолеты плавают. Это настолько радикальные изменения, что может отсутствовать даже понятие «притяжение» или «расстояние». Но по количеству элементов этот мир не уступает привычному для большинства.

– Дай вставить слово! – Рестана легко щелкнула Эдвирга по лбу, совершенно смутив ученого и вызвав смех у остальных. – Я не понимаю, откуда человек знает, что он получил необычный опыт, если его сознание не имеет даже подручных средств, слов, чтобы объяснить увиденное?