Девять месяцев

— Не думаю, что нужны другие анализы. Совершенно очевидно, что вы беременны. Но если нужны подтверждения, вы можете сдать анализ мочи, это можно сделать прямо здесь, если хотите. И я сразу дам ответ. — Он порылся в своем ящике и вытащил пробирку для анализов величиной с наперсток. — Туалет прямо по коридору.

«Хотелось бы знать, как, черт возьми, я смогу попасть в такое узкое горлышко?» — подумала я, разглядывая эту крохотулю в его пальцах. Я отказалась, и он вернулся к работе.

Он задавал мне много вопросов про болезни, которые случались у членов моей семьи, и я отвечала на них механически, мыслями блуждая далеко-далеко. «Вот так, это действительно случилось со мной», — вертелось в голове. У меня было странное ощущение, что я героиня сериала и что все это происходит на экране телевизора, не со мной.

Доктор попросил меня прилечь на кушетку, чтобы обследовать мой живот. После этого он выдал заключение: в первый триместр ничего делать не требуется, а потом мне нужно будет регулярно показываться гинекологу. Он запишет меня на первое УЗИ, скорее всего, на начало февраля. И, как бы между прочим, заметил:

— У вас уже прощупывается небольшое уплотнение в матке, а тошнота началась раньше, чем обычно, и если вы правильно помните дату последних месячных и день зачатия, то есть некоторая вероятность, что будет двойня. У вас в семье случались двойни?

— Вы сказали, туалет прямо по коридору? — взвизгнула я, устремляясь к двери.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Большая группа людей из Армии спасения под окнами моей квартиры во все горло распевала «Придите все верующие». Был канун Рождества, и я праздновала, поедая святочные пирожки и роняя на юбку крошки.

Я закрыла кафе на день раньше, хотя обычно пользовалась преимуществом последних дней рождественского ажиотажа. В это время всегда был по ток покупателей, мечтающих укрыться от уличной суматохи. Но последние две недели были просто забиты засиживающимися допоздна посетителями и корпоративными вечеринками. У меня не было времени даже почистить зубы и просто остаться наедине со своим шокирующим открытием.

Телефон зазвонил, и я ответила нервно, задавшись вопросом, возможно ли определить беременность по тембру голоса. Я старалась говорить как можно жизнерадостнее:

— Привет, мам.

— Привет, дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? У тебя расстроенный голос.

«Боже мой, она ясновидящая», — подумала я, прочищая горло.

— Да, у меня все хорошо, жую пирожки и смотрю «Жизнь прекрасна».

— Ага, купаешься в сентиментальности и похрюкиваешь от удовольствия. Отличное времяпрепровождение, дорогая. Я просто звоню удостовериться, что ты как обычно обедаешь завтра у нас.

Я всегда встречала Рождество дома. Где еще приготовят такой жареный картофель с луковой подливкой? Я мысленно представила, как мы все сидим вокруг индейки и я рассказываю им о своей беременности. У меня засосало под ложечкой. Не из-за того, что страшно рассказать им, — моя мама вполне современна и ко всему относится с пониманием. Она всегда нравилась моим парням, а подруги в школе даже слегка завидовали мне. Я знала, что она не расстроится из-за того, что я могу оказаться матерью-одиночкой. Наоборот, как только она узнает новость, тут же начнет действовать: выберет роддом, заведет карточку универмага «Мать и дитя». И очень захочет видеть меня счастливой, а я не была уверена именно в этом выражении моего лица.

— Конечно, обедаю, мама, — пробубнила я.

— Хочешь, я куплю тебе ореховое жаркое? Я как разу еду в магазин.

Она покупала мне ореховое жаркое каждый год с тех пор, как я перестала есть мясо. Это стало такой же традицией, как рождественская индейка.

— На самом деле не могла бы ты купить мне цветной капусты?

Она помолчала немного, а потом спросила подозрительно:

— Но ты же ненавидишь цветную капусту, дорогая?

— Почему-то вдруг захотелось.

— Ну, раз хочется, то я, конечно, куплю, — сказала она неуверенно.

Как я и говорила, она не из тех, кто любит поспорить.

К концу разговора я была уверена, что она меня раскусила. Какой-то кочан капусты, и я раскрыта Я не могла в это поверить.

Почти тотчас, как я повесила трубку, телефон зазвонил снова. На этот раз это была Мэгги.

— Я могу заскочить к тебе? — спросила она возбужденным голосом.

— Конечно, я не занята.

— Сейчас буду.

Через пять минут она, задыхаясь, ворвалась ко мне и бросилась на кровать.

— Ты не поверишь, что сделала моя мать, — произнесла она, переводя дух.

Я достала холодную банку колы из холодильника и вложила в ее вспотевшую руку. — Ну?

— Она только что объявила мне, что выходит замуж!

— Замуж? Она же, по-моему, ни с кем не встречалась? — спросила я смущенно и села рядом с ней на кровать.

— Она клянется, что это любовь с первого взгляда. Какой-то ее приятель по любительскому драмкружку. То ли Дон, то ли как-то еще... Боже, это отвратительно, — фыркнула она.

— Может быть, это ее присмирит, — предположила я, надеясь успокоить Мэгги. — Если у нее будет мужчина, ей не надо будет доказывать самой себе, что она молодая и красивая. Возможно, она будет сидеть дома и перестанет флиртовать с твоими друзьями.