Девять драконов

— Хьюго! — как безумная, кричала мать. — Стеклинь!!!

Чувствуя, что яхта стремительно падает у него под ногами, Хьюго взглянул на летящую на него стену воды. Он бросился к мачте, вытянув руки. Пристегнутый к верхнему лееру за бортом, штормовой леер рванул его назад, когда волна обрушилась на палубу.

Викки видела, как волна охватила ее брата. Его протащило по всей длине яхты; карабин с визгом пролетел вдоль верхнего леера и раскрылся, как головка английской булавки. Она едва успела заметить, как его тело промелькнуло над кокпитом, и Хьюго исчез за бортом.

— Ищите его! — пронзительно уже не кричал, а вопил Дункан. — Ищите!

Есть много теорий, как спасать упавшего за борт человека, но все сходятся в том, что самое важное — это держать его в поле зрения; мелькающая голова, потерянная из виду во взбесившемся море, потеряна навсегда.

Бог был милостив. Полоснула молния, и Викки, почти в один прыжок оказавшаяся на корме, разглядела белокурые волосы Хьюго. Они желтели бледным золотом в покрытом белой пеной, как на загнанной лошади, море.

— Идем к нему! — Дункан вывернул штурвал, и «Вихрь» сотрясло как судорогой. Резко развернуть большое судно туда, где замечен человек, трудно даже в самых лучших условиях; сейчас же, когда ревел штормовой ветер, хлестал дождь, океан бесновался и видимость была, как в банке с черными чернилами, это было просто невозможно. Волна сомкнулась над головой Хьюго, и Викки потеряла его из виду, несмотря на то что Чип перегнулся через борт рядом с ней с мощным переносным прожектором. Они шарили по воде одиноким островком света. Ай Цзи, потрясенная Фиона и все остальные выскочили из кают-компании, принеся еще огня, и стали делать то же самое, прерываясь только тогда, когда было нужно помочь с парусами, — «Вихрь» пробивался туда, откуда только что приплыл.

Они искали много часов, хотя знали, что штормовой ветер и неистовое море наверняка отнесли их далеко от того места, где Хьюго упал за борт. Они даже не могли говорить: они думали о том, каково было ему там, в этом аду. Цепенящий ужас случившегося парализовал их мысли и чувства, но они продолжали вглядываться в черное и злое море. Все молчали, только Салли, схватившись руками за грот-мачту, причитала и выла, как ветер.

Чувствуя, что сердце у нее заходится от боли, все еще моля Бога о чуде, Викки подошла, чтоб хоть как-то утешить ее.

— Продолжай смотреть! — пронзительным криком мать погнала ее назад.

Викки вернулась и снова стала вглядываться в белый круг света на воде. Вдруг она ощутила чье-то присутствие и, подняв голову, увидела отца у штурвала — его холодное лицо окаменело от горя, глаза смотрели на нее. Взгляды их встретились, и Викки вдруг с ужасающей отчетливостью поняла, что она знает, о чем он сейчас думает. Хьюго ушел навеки. И она была единственной, кто мог занять его место.

Книга вторая ТУ ВЭЙ ВОНГ Канун нового, 1997 года

Глава 7

— Привет, Викки! Выглядишь прекрасно.

Альфред Цин протянул ей руку, и когда она взяла ее, он наклонился и легонько поцеловал ее в щеку.

Глаза их встретились, и они улыбнулись особенной улыбкой давних любовников.

— Очень жалко Хьюго. Я часто думаю о нем.

— Я получила твои записки, спасибо… Обе.

Альфред послал ей теплую записку, в которой писал, как ему не хватает Хьюго, его доброты, и еще одну — в октябре, когда прошел слух, что ее родители разводятся. А сегодня утром он неожиданно позвонил и попросил разрешения зайти к ней в офис. Викки была в Гонконге уже шесть месяцев и немного обижалась, что он не приходил раньше.

Но почему он должен былприходить?

Она использовала его, и самым некрасивым образом. Не было никакого другого слова, каким можно было бы это назвать, и хотя ей было тогда восемнадцать, а сейчас тридцать два, она по-прежнему чувствовала себя виноватой.

Альфред просил ее выйти за него замуж. У Викки не было намерений выходить замуж за кого-либо, прежде чем она сломает семейную традицию и устроит самостоятельно свою карьеру, — она вовсе не хотела просто заниматься всю жизнь благотворительностью и воспитывать новое поколение сыновей и дочек тайпана.

Но она держала его около себя, чтобы влиять на отца, — в его планы вовсе не входило давать основательное образование дочери, — и добиться от него разрешения учиться в колледже в Нью-Йорке. Ее уловка сработала: мать, как и ожидала Викки, стала протестовать против того, чтобы она вышла замуж за китайца, а отец, сын честолюбивого клерка из Министерства по делам колоний, еще меньше хотел видеть свою дочь замужем за юношей без гроша в кармане, чем слишком образованную дочь. От того, что Альфред не держал на нее зла, Викки не становилось легче.

— Ты уезжал? — спросила она.

— Да, в Канаду и в Штаты. Я занят одной сделкой — хочу купить Китайскую башню.

— Я слышала.

Говорили, что Альфред зарабатывал себе скромное состояние, импортируя части разделанных туш животных из боен Северной Америки для гонконгских поваров. Китайская башня была самой крупной новой недвижимостью на продажу в Козвэй Бэе — эдакий скачок в карьере.