Читаем Девять драконов полностью

Вивиан стояла в ленивой позе, прислонившись к бакштагу, [18]похожая на восточную морскую богиню. Для неморяка эта элегантная особа с холодными глазами чувствовала себя слишком уютно на шаткой от сильной килевой качки палубе. Она была невозмутима. Викки стала вспоминать, сколько кофе выпила она в самолете.

— Я буду представлять отца в его новых проектах, — сказала она, поворачиваясь, чтобы взглянуть на обширный и компактно застроенный деловой район Гонконга. Ультрасовременные башни офисов растянулись вдоль побережья, как бесконечный лабиринт, от Козвэй Бэя через Ваньчжай, центр города — далеко на запад, и, казалось, карабкались по холмам, словно они собирались добраться до вершины горы Виктория Пик.

— Как он по сравнению с Нью-Йорком? — спросила Вивиан. — Я там никогда не была.

Викки, раздраженная направлением, которое принял разговор, ответила резко:

— Гонконг выглядит так, словно японцы купили Нью-Йорк, продали верхние этажи небоскребов на утильсырье, а оставшееся — китайцам. Те притащили их к подножию горы, куда они сползутся в один совсем не прекрасный день.

Что-то ледяное промелькнуло в глазах Вивиан, и Викки, напомнив себе, что Вивиан не виновата в ее провалах в Нью-Йорке и что ей предстоит провести в обществе китаянки четыре дня на яхте, где еще много других людей, заговорила более примирительным тоном:

— Нью-Йорк гораздо больше и внушительнее Гонконга, он даже элегантный, с умело организованным свободным пространством. Я была поражена его планировкой, расстояниями между зданиями. Гонконг — это хаос.

— Китайский хаос, — обронила Вивиан.

— Верно, китайский. Вы бы только послушали прозвища, которыми они окрестили здания: башню — штаб-квартиру Макинтошей-Фаркаров у Козвэй Бэя — они прозвали «Зуб Хакка»; огромный «Волд Оушнз-хаус» Ту Вэй Вонга, второй по высоте в Азии, называют «Слишком высокий домище»; Джардин-хаус с круглыми окнами — «Дом с тысячей дырок».

— Вы знаете, он не уедет из Гонконга.

Викки удивленно посмотрела на китаянку:

— Может быть, у нас не будет выбора в будущем году, — стала она объяснять терпеливо. — Мы всегда должны быть готовы сорваться отсюда, если дела на границе будут совсем скверными и Народно-освободительная армия оккупируют Сентрал-стрит. Или служба госбезопасности начнет арестовывать деловых женщин, чтобы сделать их более сговорчивыми.

Вивиан не улыбалась.

— Ваш отец должен будет остаться в Гонконге послепервого июля девяносто седьмого года.

— Вы не понимаете. Конечно, наша семья неприехала прямо из Англии, чтобы сколотить состояние за пять лет. Мы беженцы, такие же, как многие китайские семьи. Отец моей матери уехал из Шанхая в двадцатые годы; преступные триады, [19]типа «Зеленой банды», сделали работу на таможне для честного человека смертельно опасной для жизни.

В старом Шанхае, самом коррумпированном городе на побережье Китая, китайские банды держали под контролем полицию, были в относительном мире с иностранцами-бизнесменами, но были далеко не столь сговорчивы, когда дело касалось попыток вмешаться в их контрабандные дела.

Отец убежал от коммунистического «освобождения» в сорок девятом году. Мы стали жить здесь. Сегодня мы последний независимый британский торговый хонг в Гонконге. Но мы такие же беженцы, как и любой китаец, и поэтому не думайте, что Макинтоши-Фаркары пальцем не пошевелят, чтобы спастись.

Вивиан ответила спокойно, но твердо, так, словно она не слышала ни слова из того, что сказала Викки:

— Гонконг — как штурвал этой яхты. Вашей яхты. Гонконг — это руль для Китая. Ваш отец это понимает. Куда идет Гонконг — туда идет и Китай. Вперед к свету или назад во тьму.

— Что ж, если этот штурвал сломается, мой отец отправит меня в Нью-Йорк.

— Гонконгцы, которые здесь процветают, должны остаться. Это их долг. Они и есть этот штурвал.

— Но все же… в случае чего… в какую страну вы имеете паспорт? В Канаду?

— У меня нет паспорта.

Викки была удивлена. Она еще не встречала ни одного гонконгца из более менее состоятельных слоев, кто бы не добыл себе паспорта, — работая ли за рубежом, вложив наличность в других странах или женившись.

— А почему?

— Я верю, что тревожные времена обостряют ум.

— Обостряют ум? Да они будут оттачивать его в воспитательно-трудовом лагере. Вы можете кончить жизнь, пася свиней в Монголии [20]лет эдак десять.

— Я гонконгская китаянка, — ответила Вивиан просто и убедительно. — Здесь мой дом.

По-донкихотски, до предела безрассудно. Может быть. Но в этом была своеобразная храбрость. Или покорность? Чувствуя себя неуютно, Викки вдруг подумала о своих убеждениях, о которых она редко вспоминала. Интересно, будет ли она когда-нибудь следовать им так же недвусмысленно?

— И здесь дом вашего отца.

Это был больной вопрос.

— Похоже, вы очень в этом уверены.

— Вовсе нет, — поспешно отрезала Вивиан. — Наверное, я, как китайский компрадор, надеюсь,что ваш хонг останется в Китае. На мой взгляд, это разумная и небеспричинная надежда, не так ли?

— Конечно, — согласилась Викки. — Я тоже на это надеюсь. Гонконг — одно из лучших мест в Азии, где можно заниматься бизнесом.

Перейти на страницу:

Похожие книги