Девять дней, которые потрясли мир

Вас тоже поразил этот рассказ? Меня — да. Спокойствие и хладнокровие, с которым Золотарев не только сам вышел из критической ситуации, но и вывел из нее других, успокоил запаниковавших — и мягко, без криков и насилия, заставил выполнять его решение — все это внушает уважение. Такое же хладнокровие он проявил и на войне, наводя переправу под обстрелом противника, за что совершенно заслуженно получил награду.

Но тогда возникает вопрос: почему же он совершенно иначе повел на себя на перевале у высоты 1079 всего через месяц после истории, рассказанной Постоноговым? Что произошло, отчего группа разделилась, каким образом Золотарев оказался вместе с тремя другими туристами отдельно от остальных? Он же даже к таким же инструкторам, как он сам, относился «как отец родной», так уж к студентам-то казалось бы — тем более? Тогда почему о нем в дневниках ни слова (кроме упоминания о его слабых лекторских способностях)?! Много и подробно обо всем, в том числе, и о конфликтах — и старший авторитетный товарищ никак не проявил себя? Не сгладил разлад в группе, понимая, что в жестких условиях лыжного похода капризы и своеволие недопустимы? Буквально за месяц до этого спокойно погасил бунт в своей группе, а тут не смог справиться ни с отказом Дубининой работать, ни с безобразным дежурством Тибо, когда за него пришлось работать другим (помните Дневник Колмогоровой от 30.01)?

Колю сегодня не заставили дежурить и дежурили мы с Рустиком, дежурные повторно Тибо и Колеватов — наказаны).

В группе — разброд и шатание, то они лапшу по шесть часов варят, то вообще ничего не хотят готовить, то Люда экономит деньги на столовой и на железнодорожном билете (как-никак пять метров батиста надо отрабатывать!), то они в этой столовой питаются несколько дней подряд. Полное отсутствие логики и дисциплины. И где в это время Золотарев, отец родной? Нигде. Нету его. Только на фотографиях. С пером в берете.

Ну и второй удар в самое темечко — отсутствие татуировок.

Судмедэксперт Б. Возрожденный подробнейшим образом описывает многочисленные наколки Семена Алексеевича. Тут и свекла, она же сердце, она же — пиковый туз — с буквой С. на тыле правого предплечья. Тут и таинственный Гена — на тыле правой кисти у основания большого пальца. А на тыле левого предплечья чуть ли не целый роман: «татуировка с изображением „Г. С“ „ДАЕРММУАЗУАЯ“, пятиконечная звезда и буквы „С“, букв „Г+С+П = Д“ и цифры „1921 год“ (ЛД 350)».

Все места татуировок таковы, что их явно должно быть видно. Но их никто не видит. Девушки, которым Семен представляется как Саша, даже не спрашивают, почему у него татуировка «Гена». Песни про Цумбу помнят, а с именем — да им все равно, очевидно, он для них старый. А уж проклятая ДАЕРММУАЗУАЯ вообще необъяснима. Вот скажите, кто в здравом уме и твердой памяти нанес бы себе на руку такой набор букв? Навечно? Время от времени появляются сенсационные сообщения, типа, «Тайна татуировок Золотарева разгадана!», но все они не выдерживают никакой критики.

Загадка остается загадкой. Если про имя «Гена» еще можно как-то предположить, что это стершееся «Сеня» (хотя и маловероятно, рисунок букв все же разный), то все эти Г+С и прочее — расшифровке не поддаются. Некоторые исследователи договариваются до того, что видят в этом зашифрованное сообщение. То есть, умирая от чудовищных травм, Золотарев из последних сил… наколол себе набор букв в надежде, что его поймут поисковики. Нет, не перестану удивляться буйству фантазии «дятловедов»! В попытках разгадать это таинственное послание, исследователи даже переводят буквы в цифры — из ДАЕРММУАЗУАЯ получилось 516161212191819131. Вот вы представляете человека, который бы придумал шифрованную надпись, записал бы ее буквами, а потом наколол бы (!) себе на предплечье, а потом спокойно умер. Типа, теперь догадайся, мол, сама? Бред…

Помните эпизод с записной книжкой Золотарева, который рассказал поисковик В. Аскинадзи?

Когда мы доставали тела ребят, у Золотарева в одной руке была записная книжка, а в другой — карандаш. Ортюков как сумасшедший бросился к ней, а потом резко сник, ничего не обнаружив, только произнёс «Ничего не написал, слюнтяй».

То есть, даже записку написать не мог, не то, что наколоть шифр зачем-то.

В общем, с татуировками — загадка. Их никто на инструкторе Коуровской турбазы не видел, но тот Золотарев, что оказался в морге, просто расписной какой-то. И ни одна из татуировок не поддается расшифровке. Во всяком случае, расшифровке известной, понятной и информативной.