Девять дней исправления (СИ)

 - Госпожа Аррадра, а вы уверены насчёт вороны? - спросил Таралон, немного покопавшись в грузе.

 Женщина не ответила. Она сидела на коленях чуть вдалеке и разглядывала что-то на песке.

 - Что там?

 - Здесь следы, - ответила она. - Они ведут к скале, в которой спрятан второй, тайный вход в школу. О нём почти никто не знает. И это не мои следы.

                                                                         * * *

 Сначала вернулись чувства. Под спиной и головой, лежащей на скрещенных руках, земля, но в нос бьёт запах сырости, мха и старой древесины. Что это за место?

 Когда он открыл глаза, подумал, что ослеп. Темнота окружала со всех сторон. Лишь оглядевшись, заметил в паре шагов от себя проблеск света, окрашивающий половину стены. Свет шёл откуда-то сбоку, из-за угла.

 Неожиданно в голову ворвались мысли. Нужно бежать! Нужно прятаться! Кто-то идёт сюда!

 Он попытался вспомнить, как оказался здесь, что это за место и кто он такой, но память словно спряталась где-то в самом дальнем уголке сознания и отказывалась возвращаться.

 Не поборов накатывающие чувства, он сорвался с места и побежал в первую попавшуюся сторону - к свету. Поворот вывел его к длинному коридору, и привыкшее к темноте зрение смогло различить высокий потолок, обвешанный нерабочими лампами, и множество дверей. Страшно было забегать в этот коридор - вдруг, этот кто-то, кого так настойчиво приказывает сторониться голос в голове, сейчас с другой стороны. Но открывать двери было ещё страшнее, и он выбрал коридор.

 Череда земляного пола, смешанного с каменными островками, о которые так легко споткнуться, тянулась, как казалось, в бесконечность. Вскоре на стенах появились факелы, окрашивающие коридор в мягкий оранжевый оттенок.

 Впереди неожиданно показалась женщина, низкая, худая, коротко постриженная и наряженная в мужскую одежду. Увидев его, она вскрикнула и, развернувшись, помчалась прочь. Это не её нужно было сторониться. Кого-то другого. Того, кто идёт, чтобы порабощать.

 Очередной шаг напоролся на торчащий каменный выступ, и тело ощутило боль, когда покатилось по полу, встречая на пути острые выступы и мелкую крошку. В конце его ждали булыжник, разбивший коленку, и - слава Богам - достаточно мягкая земля, в которую упало лицо. Найдя в себе силы, он высвободил руку, которую едва не сломал своим весом. И заметил.

 Закатившийся рукав открыл длинную красную царапину, бегущую от запястья к обратной стороне локтя. Эта рана почему-то приковала его взгляд и не хотела отпускать.

 Он вспомнил. Вечер. Задворки каких-то улиц. Стена с трещиной. Некто в плаще, пришедший, чтобы поработить чужой разум. Его лицо, спокойное и смелое, выглядывающее из-под капюшона, который отбрасывает на неё смуглую тень от заходящего солнца. Это было... не так давно, наверное.

 В коридоре раздались шаги, медленные, спокойные. Это он. Он идёт, чтобы подчинить себе чужой разум.

 Сил не осталось, чтобы убежать. В этот раз некто в плаще снова победит. Но в следующий раз у него будет меньше шансов.

 Схватив с пола камень, он задрал рукав выше, сквозь боль прочертил ещё одну царапину поперёк первой. Закончив, задвинул рукав обратно.

 Некто стал рядом. Его лицо, скрытое под тенью, смотрело с леденящим душу хладнокровием. Даже оставаясь невидимым, оно вселяло страх, самый сильный, что есть в этом мире.

 Пускай в этот раз он снова поработит себе его разум, но пройдёт время, и всё изменится. Он проснётся, не помня ничего, кроме самого главного: некто идёт сюда; нужно прятаться; нужно бежать; и нужно взглянуть на своё запястье.

 Некто вскинул руку, и свет померк.

Шестой день

...

 Трилон попытался выбраться из постели так, чтобы не разбудить Аррадру. Ещё бы чуть-чуть, и у него получилось, но в конце он совершенно случайно задел обрубком пальца одеяло, шикнул, и она проснулась. Хотел извиниться, но она закрыла его губы поцелуем, мягким, как перинный пух.

 - Останься со мной ещё ненадолго.

 - Я ведь не навсегда ухожу. Хочу всего лишь кое-что узнать...

 - В таком случае это может подождать.

 Девушка настойчиво потащила его обратно под одеяло, и он подчинился. Лёг на спину, позволив ей устроиться на его груди и мерно засопеть, невольно пытаясь подстроить ритм своего дыхания под его.

 - Я слышала, как вы с Фаралоном разговаривали про меня.

 - И что мы говорили?

 Аррадра коротко вздохнула.

 - Вы говорили, как обычно, о своих маговских проблемах. И он спросил тебя, уверен ли ты в своих чувствах ко мне. Он упомянул, что волшебство и любовь несовместимы...

 - Пока мы оба любим друг друга, всё будет хорошо, - улыбаясь, сказал Трилон.

 - ...что история не знает ни одного мага, который был бы счастлив в любви, имел бы семью и детей.

 - Это, очевидно, выдумка, необходимая, чтобы молодые волшебники поскорее забыли о своих пристрастиях.

 - Так значит, были такие маги, у которых была семья?

 - Не знаю. Думаю, да. Вряд ли они рассказывали об этом всем подряд. Если другие маги узнают о том, что кто-то смог завести семью, то они тоже попытаются это сделать. А любовь, что ни говори, вредна для магии.

 - Тогда почему ты со мной?

 - Потому что я люблю тебя. И потому что я так решил.