Девять дней исправления (СИ)

 Волшебник поддержал смех. Подставной Скилт, лицо которого в этот момент напоминало кочан капусты, перевёрнутый вверх дном, подозвал своих людей и молча двинулся в обратный путь. Настоящий главарь городской преступности сопроводил Дардарона вглубь своего убежища. Участок канализации, занятый им, был достаточно велик. Секции, обозначенные колонами, были перегорожены иногда каменными стенами, возведёнными явно не бандитами, а иногда хлипкими заборами, построенными совсем недавно. Обстановка выглядела довольно прилично - целая мебель, стойки под оружие, бочки и подставки для факелов, половина из которых пустые. Финальный размер логова Дардарон оценить не смог. Скилт завёл его в одну из комнат и усадил за столик, с которого его подчинённые быстро сбросили карты.

 - Жрать будешь? - предложил хозяин.

 - Нет, спасибо. Если только чаю.

 Пока огромный мускулистый мужчина, которому меньше всего подходила роль слуги, бегал за чаем, маг разглядывал своего знакомого. Тот сильно изменился: морщин стало больше, старые укрупнились, а волосы с головы, наоборот, исчезли. Появилась короткая борода. И, как ни странно, сломанный ранее нос казался целым. А вот, что осталось прежним, так это прикид. Скилт всё так же носил жёлтую рубашку и серые штаны, даже пятна крови словно остались на тех же местах, что и раньше.

 Дардарон вгляделся в его глаза - кругов не видно, значит гаргена пока не пробралась в канализацию.

 - Высматриваешь, не заразен ли я? - догадался бандит, заметив его взгляд. - Нет, дружище. До меня эта дрянь пока не добралась. Я ежели вижу, что один из моих людей приходит с красными глазами, тут же его на дно пускаю с перерезанным горлом. Пущай это могут быть круги от недосыпа.

 "Надеюсь, рука, держащая нож, облачена в перчатку" - подумал маг.

 - По всем правилам, мне бы и тебя стоило туда отправить, - продолжил Скилт, улыбаясь. - Вдруг про вас правду говорят, что это вы болезнь разносите. Шучу, конечно. Я тебя не трону, дружище Драдарон.

 Маг проигнорировал неправильное произношение своего имени. Он уже привык к тому, что некоторым людям сложно выговорить столь запутанное сочетание звуков. Хотя Скилт скорее всего притворялся, строил из себя недалёкого и простого. Волшебник давно раскусил его, хищника, затаившегося среди листвы, выжидающего и никогда не показывающего всех своих способностей тем, на кого охотится. То, что Дардарону он также не раскрывался, говорило о многом.

 Пару минут они просидели молча, потом слуга принёс чай в чистых и почти не побитых белых чашках, и ещё какое-то время в убежище среди удивительной для такого места тишины раздавались протяжные хлюпы. Скилт не спешил начинать разговор, и волшебника это раздражало. Когда он строил их диалог в голове, то начать беседу должен был бандит.

 - Почему ты не спрашиваешь, зачем я пришёл?

 - Чего спрашивать? - не отрывая взгляда от пустоты перед глазами, проговорил тот. В голосе была различима усмешка. - Ведь и так понятно, что ты пришёл, чтобы проведать старого друга! Неужто ты думаешь, что я верю, якобы ко мне приходят, только когда им что-то от меня надо?

 Дардарон хлебнул из чашки. Он не считал Скилта своим другом.

 - Любишь же ты, - с упрёком сказал он, - надавить на чувства. Выжать из человека то, чего в нём нет. Со мной такое не пройдёт. Конечно же, я пришёл потому, что мне от тебя кое-что ну...

 - Чего в тебе нет, Драдарон? - голос Скилта оказался неожиданно твёрд и холоден. - Мягкосердечности? Или ты не хочешь признавать меня своим другом? Или чего-то другого?

 Дардарон от неожиданности перестал пить. Молчание продлилось дольше, чем хотелось бы обоим собеседникам.

 - Мягкосердечности, - наконец ответил маг, отрезав.

 - И ты всё-таки мой друг?

 - Не переводи тему, Скилт. Ты знаешь...

 - Это ты не переводи тему! Почему вы маги такие двуличные? Изображаете из себя хладнокровных и спокойных, готовых поделиться с кем угодно своим мнением. Якобы его не стесняетесь. А на самом деле вы такие же, как и все остальные. Просто лучше умеете притворяться. Я не буду даже слушать тебя, не то что выполнять твою просьбу, пока ты не найдёшь в себе мужества ответить мне, считаешь ли ты себя моим другом. И, если нет, то кто я в твоих глазах?

 Дардарон не показал волнения, не показал короткой растерянности, которую ощутил кончиками пальцев, держащими чашку с чаем. Волшебник отпил, глядя в глаза Скилту, и твёрдо и уверенно произнёс:

 - Радуй своё самолюбие сколько хочешь, воображай, что застал меня врасплох, но в том, что люди скрывают что-то от других людей, нет ничего плохого. Если бы мы говорили то, что думаем и чувствуем, то давно бы вымерли. Потому что эта искренность служит поводом для распрей. И служит весьма часто, потому что мир построен глупцами.

 - Ты считаешь меня глупым человеком? - поинтересовался Скилт.