Девять дней исправления (СИ)

 - Нет, не позволю, - буркнул капитан. - К вам я отношусь ничуть не лучше, чем к графу. Ежели вы могли бы сами справиться со своими проблемами, мне бы не понадобилось сюда переться. А теперь я даже не уверен, что доживу до следующей осени. - Он тронул пятками коня и громко сплюнул. - Дерьмовый город!

                                                                            * * *

 Тария бросила в ведро последний осколок. Каким образом люди смогли разбить окно в комнате так, чтобы стёкла упали внутрь, оставалось загадкой. Непонятным было и то, почему они вывалили из сундука всю одежду, сотканную из не самого дешёвого материала, и даже кафтан из Каганата, и утащили сам сундук, а также некоторую посуду и ножку от стула. (по крайней мере Старагону удалось найти три из них, разбросанные по разным углам)

 Они начали уборку сразу же, как только парень полностью выздоровел. Наконец, всё, что только можно было сделать с беспорядком в комнате, они закончили. Если не обращать внимание на выбитые окна и общую пустоватость, то помещение вполне себе походило на пригодное для жилья. Только кровать, у которой треснула одна ножка, всё ещё напоминала о случившемся, поскрипывая при каждом движении.

 - Может, стоило просто выбрать другую? - почему-то только сейчас спросила гэльвка.

 - А ты думаешь, такая огромная толпа оставила хотя бы одну комнату целой? А если и оставила, то там нас ждала бы ещё большая работа - отдирать паутину, соскабливать грязь, вымывать полы...

 - Или тебе просто дорога эта комната как память.

 - Или она дорога мне как память, - согласился парень. Он присел на кровать, и она громко, неприятно заскрипела, так, что пришлось невольно скривиться. - Ты могла бы и дальше жить с Алион.

 - Я осталась ради тебя, - возразила Тара, немного помолчав перед этим.

 - Тогда привыкай к этому скрипу.

 - Когда я жила в Плиме на улице, мне пришлось привыкнуть к собаке, которая выла каждую ночь прямо рядом с моим углом. Думаю, к такому тоже привыкну.

 Старагон скривился. С недавнего времени одно лишь упоминание о Плиме и гэльвах вызывало у него неприятные чувства. Кажется, Тария начинала это замечать.

 - Ты теперь не хочешь слышать ничего о Каганате? - словно прочитав его мысли, спросила она, тоже присев на кровать, рядом с ним. Скрип снова заставил поморщиться. - Как же ты терпишь меня?

 - Ты - единственное, что было приятное из всего моего знакомства с этой страной. Плохие ощущения у меня вызывает не сам Гэльвский Каганат, а воспоминания о тех людях, которых он послал убить нас. Там, в школе, во время сражения один из них чуть не убил меня. Я... видел его лицо, полное ненависти ко мне. В этот момент меня посетило чувство, будто я сделал этому человеку что-то ужасное. Но ведь это неправда. Это он вторгся в мой дом, пытался убить меня и моих друзей. Больше всего меня теперь интересует, что за сила, что за обман заставляют человека отправляться на чужую территорию и убивать других людей. Людей, которых он нисколько не знает. Может, они добрые, может сделали за свою жизнь больше хороших поступков, чем он может себе представить. Но чем нужно задурить голову этому человеку, чтобы он покидал свой дом, рисковал жизнью ради убийства?

 - Мы все уже давно знаем, чем дурят головы...

 - Нет, это гораздо более сложный вопрос. Представь, что могло бы заставить тебя убивать. Ты ведь не хочешь этого, и я не верю, что кто-то хочет. Нас просто обманывают.

 Гэльвка постучала друг о друга кожаными сапожками, которые никак не хотела признаваться где нашла. Они были не новы, но всё ещё пригодны. Походили скорее на те, которые лучше надевать в поход или в долгое путешествие. Но никак не на созданные для ношения в каменном замке.

 - Кажется, всё, что произошло за те девять дней, сильно изменило нас всех, - сказала она.

 - Точно. Как думаешь, мы бы с тобой... были вместе, если бы не...

 - Не знаю. Помнишь, я говорила, что нельзя ненавидеть всё плохое? Теперь ты меня понимаешь?

 - Понимаю.

 Он приобнял её и почувствовал плечом что-то мокрое. Это были её слёзы.

 - Почему ты плачешь?

 Вместо ответа она впилась в его губы поцелуем. Парень не ожидал этого. Последние три дня сблизили их, но до поцелуев пока не доходило, разве что только в щёку. Он и сам не хотел, потому что боялся заразить подругу. Зато теперь можно всё.

 Потом гэльвка тоже обняла его, и он сам не успел понять, как произошло, что они оба оказались лежащими на кровати.

                                                                            * * *

 Когда они вошли, то почувствовали сильный запах гари. В углу стояла горка сожжённой бумаги - кто-то свалил книги в кучу и подпалил их. В остальном комната Трилона сохранилась. Каменный стол являлся частью помещения и был одним целым с полом, поэтому его никто не унёс. Стулья тоже остались целы, они были крепкими, под стать столу. Гилон поднял с пола один из них и сел. Дардарон поставил другой и устроился в месте Трилона.

 - Как думаешь, Локсгер выделит деньги на ремонт?

 - Определённо нет, - ответил новый директор. - Он не упустит никакой возможности хоть сколько-то снизить свои убытки.