Девять

Через два дня в преддверии цейтнота, Горохов остался на кафедре после занятий из чистого упрямства. Он бездумно чиркал авторучкой в блокноте, когда дверь отворилась и Валька Охрименко, замзав кафедры новейшей истории начал входить. Сперва показался его живот, втиснутый в двубортный пиджак песочного цвета, потом носы начищенных туфель, два подбородка и нос бульбочкой. Синие глаза добродушно поблёскивали. Валька заполнял собою пространство, вызывая легкие приступы клаустрофобии у непривычных к его виду и манерам людей. Очень уж его было много…

– Привет, – бросил Валька, махнув рукой. Жест напоминал падение дерева в лесу. По кабинету прошелестел лёгкий ветерок. – Чего домой не идёшь?..

– А ты? – уклонился от ответа Горохов.

– Да типографские меня подводят. Завтра лечу в Москву, на день всего, а они выход монографии задержали – станок у них, понимаешь…

– А… – протянул Горохов. Валька готовил защиту докторской диссертации, и последний месяц в столицу мотался регулярно. Курировал его сам Пыльников из МГИМО. Попутно Валька служил оказией для коллег: кому что передать, привезти… – Постой, постой. Валентин… Валя!..

Горохов осторожно выбрался из-за стола. Охрименко недоверчиво сощурился, наблюдая за его приближением. Недоверие сменилось лёгким испугом, когда Горохов нежно прихватил его за лацканы, приподнимаясь на цыпочки и заглядывая в лицо.

– Ты чего, Горохов?

– Христом Богом… – выдохнул Горохов. – Чем хочешь! Выручи, не погуби! До гробовой доски коньяком поить буду!

– Да что случилось-то?! – Охрименко пытался осторожно отнять чужие руки.

– Подарок. Девочке. Девять лет, любит читать…

– Тьфу, ты! Чёрт малахольный! Напугал, – сказал Валька и заулыбался. – А что конкретно-то?

– Ну, Валь, ну! Не мне тебя учить… У тебя самого девочки-погодки, – подпустил елея Горохов. – Сам я книгу хотел, но не нашлось подходящей для подарка, особенной…

Охрименко кивал, уже что-то соображая.

– Однако, как всё интересно, – сказал он неопределённо, улыбаясь ещё шире, и заторопился уходить, – Договорились! Чип и Дэйл спешат на помощь!

Без пяти минут доктор выкатился из кабинета.

«Скорее – Рокфор», – подумал Горохов, но успокоился. Вальке можно доверять на все сто. – «Пойду-ка, и я».

Люся проверяла курсовые работы, покусывая авторучку с красной пастой. Горохов чмокнул её в теплую душистую макушку и пошёл переодеваться в домашнее. «Хэппи бёз дэй ту ю», – напевал он фальшиво, пристраивая пиджак на плечики. Не удержался, просто. – «Пам-парам-пам ту ю»…

Без слов выходило не лучше, и он замолчал. В комнату заглянула Люся, взгляд поверх очков пытливый. Выглядела она донельзя заинтригованной, и сама походила на девочку, у которой скоро день рождения. Горохов состроил невинную физиономию.

– Пойдём ужинать, – позвала жена.

Через день, улыбающийся, Охрименко протянул Горохову объёмистый пакет.

– Спасибо, Валентин, – благодарил Горохов, а пальцы рвали обёрточную бумагу, – Про коньяк я не шутил…

– Ты посмотри сначала, – отмахивался Валька, довольно жмурясь, – Всё бы вам философам водку пьянствовать. Гаудеамус вам, ферштейн зи, игитур… Вредно это. А потом, ты знаешь, меня раньше пообещали кормить фирменным гороховым супом. До конца дней…

Горохов снял последний слой бумаги…

– Ух, ты! Класс! Спасибо! – скороговоркой выкрикивала Катя, когда Гороховы на правах соседей и близких друзей пришли поздравлять девочку с раннего утра. Умытая, но ещё в пижаме, она с усилием удерживала в руках пухлый том – полное собрание сказок Волкова о Волшебной стране и Изумрудном городе с иллюстрациями Леонида Владимирского, включая редкий в отдельных изданиях «Жёлтый туман» и совсем неизвестную Горохову сказку, «Тайна заброшенного замка». Накануне он её прочитал, прячась от Люси на кухне под предлогом срочной работы.

– Поздравляем тебя Катенька! – Людмила протянула девочке ещё больший свёрток. Горохов изнывал от нетерпения едва ли не больше девочки. Друг другу они свои подарки не показывали – держали марку.

– Тетя Люся!!! – завизжала девочка, отбрасывая в сторону очередной ком блестящей оберточной бумаги. Горохов зачарованно смотрел на нарисованную дорогу из желтого кирпича, уводящую в изумрудную даль, где высились сверкающие на солнце шпили; смотрел, как Катя нетерпеливо снимает крышку с коробки, как одну за другой вынимает из углублений подложки яркие фигурки – Элли, Страшила, Железный дровосек, Трусливый лев, Тотошка. А вот здесь Урфин, верхом на медвежьей шкуре и отряд деревянных солдат во главе с Лан Пиротом; Бастинда в волшебной шапке и предводитель отряда летучих обезьян, и ещё и ещё… Больше всего места в коробке занимали пластиковые стены Изумрудного города с зубцами и башнями, подъёмным мостом и воротами.

Радости девочки не было предела. Велосипед, подаренный родителями, ревниво поблёскивал в полумраке прихожей хромированным звоночком. Игорь улыбался.

– Господи! – воскликнула Инна в притворном испуге. – Мы же её в школу теперь не выпроводим….

На улице Люся взяла Горохова под руку. Некоторое время они шли молча, переживая снова и снова приятные мгновения. На остановке Горохов очнулся.