Девять

– Да, да! – говорит Доцент. – Не удивляйтесь. Года три назад я пытался получить разрешение на проведение раскопок в этом месте, но получил полный отворот-поворот не только от чиновников местных администраций, МВД и так далее, но и от ректора нашего института! «Старик» меня вызвал. Увещевал поначалу, а потом намекнул на… Ну, в общем, выпер меня с моей заявкой, на которой размашисто накарябал красным: «Бесперспективно, антинаучно. Пустая трата средств института! Не разрешаю!» Словом, внятного пояснения запрета я ни от кого не получил, от меня попросту отмахивались! И странно отмахивались, с подтекстом. Не суйся, мол! Что же там такое? Пролистал я книгу Карпинского. Да, ту самую, что я всем рекомендовал… Дотошности этого человека, скрупулезности в собирании фактов и осторожности в их толковании можно только позавидовать. Так вот, в его «Истории родного края» я ничего не нашел! Дотошный Карпинский умолчал обо всем, что имело отношение к интересующему меня району! От описаний рельефа и участков залегания разнообразных пород, до легенд и мифов коренных народностей, в которых, несомненно, должна быть отражена недоступность этого места… Я был озадачен и в то же время возбужден. Современному историку редко выпадает случай наткнуться на «белое пятно», да еще, так сказать, у собственного порога. Как педагог, и тем более, как ученый я не мог оставить эту тему просто так. Была, правда, еще не слишком приятная мысль, что вся тайна связана с военными. В этом случае можно было ставить крест на любых попытках что-либо выяснить…

– Да ну, – сомневается вихрастый паренек, крепко сбитый, упругий, как молодой груздок, – Какие у военных тайны? Все вероятные противники теперь в друзьях числятся. К тому же будь там «объект», была бы и инфраструктура – дороги, техника, люди, «запретки», – всё в карман не спрячешь…

– Слишком смелое и категоричное обобщение, юноша, – замечает Доцент, – Будущему историку – не к лицу. Тем более, что вы еще не дослушали…

Парнишка смущается, а девчонки хихикают.

– Так вот, – продолжает Доцент. – Неделю я провел в областном архиве. Кипы документов скапливались на столе: подшивки газет, отчеты геологических и картографических экспедиций, мемуары краеведов и еще много чего. И знаете, что?

Он делает эффектную паузу, якобы для того, чтобы поправить поленья в костре…

– Ну, не томите, Сергей Павлович!

Вызывающе красивая девушка, загорелая, так как чаще других появлялась на раскопе в открытом купальнике, вскидывает руку. Даже сейчас, когда вечера и ночи становились по-осеннему прохладными, она в шортах и майке, стройные ноги вытянулись к костру, кожа на бедрах отливает медью.

Доцент кивает, довольно жмурясь.

– Во-первых, карты области, составленные по отчетам трех картографических экспедиций 1926, 1954 и 1978 годов имели разночтения именно по этому району, – говорит он, палец проводит по карте маленькую окружность и замирает, приглашая студентов полюбоваться зеленой кляксой в начале коричневатых отростков Янецкого Алатау.

Заинтригованный рассказом, Леха тоже заглядывает в карту вместе со всеми: загадочный участок ничем особенным не выделяется среди безбрежного моря такой же зелени и охры, только почти под пальцем Доцента, у края обломанного ногтя, взгляд цепляется за крохотную точку с подписью «Каранаково».

– Правильнее сказать, – продолжает Доцент, – что относительного этого участка, карты были совершенно разные…

Студенты обращаются в слух. Лёха невольно вытягивает шею.

– На карте тридцать второго года выпуска, отпечатанной в типографии Сочмарово, под эгидой Института геодезии и картографии, здесь было отмечено множество мелких озер. На карте пятьдесят шестого, выпущенной уже в Москве, обозначена ровная, как стол возвышенность, изменяющая очертания Загряжного хребта, а в восьмидесятом вышла вот эта самая карта, которую вы видите: довольно сложный рельеф и впадина, чуть ниже уровня Западно-Сибирской низменности…

– Но это же… невозможно! – восклицает Оксана.

– Я тоже решил, что подобные несоответствия отнюдь не есть ошибка картографов. Это не бирюльки. Начальник экспедиции двадцать шестого года, Краско Андрей Еремеевич, из «бывших», военспец и выпускник Академии Генштаба царской России! Мало того, что среди слушателей этой конторы неучей не было, учитывая его происхождение, он просто не имел права ошибаться. Могли и шлепнуть под горячую руку. Время было непростое… Так что, переворошив кипу разномасштабных карт еще один раз, я вновь подумал, что поддерживать такую неразбериху в отображении рельефа на протяжении нескольких десятков лет и в таких масштабах (представляете сколько карт было выпущено за это время?!!) по силе только централизованным структурам государственного уровня: военным, КГБ, и так далее. Даже в наши расхлябанные времена, только инерция столь тщательно отработанного механизма сокрытия истины, не позволила бы за здорово живёшь разобраться в причинах. Я же на собственном опыте убедился в противодействии… э-э-э научной любознательности.