Девяносто триллионов Фаустов

– Сущность ловушки и то, как именно она была приведена в действие, не сохранилась в нашей расовой памяти. Лишь собрав вместе все Три Расы, мы можем надеяться узнать, как это было сделано. Откуда-то я точно знаю, что ответ будет найден. Когда закончилась та битва, мы были очень осторожны. Все записи отлично сохранились. Доступ к станциям и ко всей сети был запечатан, чтобы никто даже случайно не смог обнаружить и освободить демонов. Механику понадобились века, чтобы сообразить, как передвинуть заготовку станции с одного из миров Кинтара в тот мир, где ее обнаружили – в ближайший к нам мир, уже подготовленный под станцию, но не до конца подключенный к сети, когда началась война. Однако время имеет для него значение только в том случае, если его действия совершаются в нашей Вселенной.

– Допустим, – кивнул Чин. – Значит, мы должны ввести в игру две оставшиеся стороны. Если нам с Кришей удастся вернуться в Мицлаплан, то я уверен, что мы добьемся аудиенции. И если Хранители, чем бы они ни были, до сих пор еще существуют, и до них дошло наше сообщение, то представителям Биржи в нашем отряде остается только найти способ как-то связаться с ними.

– В наших записях значится лишь, что Хранители – силикоиды, – сказала Тобруш. – Кроме этого, нам о них известно не больше вашего, хотя мы уверены, что они до сих пор существуют и управляют своей Империей. Если они действительно силикоиды, среди них вполне могут оказаться те, кто участвовал еще в той войне.

– Нам будет сложно собрать вместе представителей всех Трех Рас, – заметил капитан. – Наверняка будет множество попыток остановить нас.

– Скорее всего. Мы предоставим вам средства общения с другими Империями помимо тех, которые предписывает Договор – он, без сомнений, станет одной из первых целей Кинтара. Вы должны заставить их поверить нам, поверить в срочность этого дела. Вы должны привезти их. Мы доставим вас обоих до границы.

– Мы с Джимми в контакте, и… – начала Модра, но остановилась. – Ах да! Что насчет Джимми?

– Я не обладаю достаточной квалификацией, чтобы оценить его общее ментальное состояние, – произнесла Тобруш, – однако он настолько выбит из себя, настолько разрывается между своими примитивными религиозными ограничениями и биологическими и физиологическими потребностями, что, по моему мнению, ему понадобится долговременная помощь специалистов, чтобы восстановить рассудок и ясность мысли. В данный момент мы просто не можем себе позволить такой роскоши.

– Эй! Минутку! – перебила Гриста. – У меня есть одна мысль по этому поводу. А ты не могла бы его просто загипнотизировать, или что-нибудь в этом роде? Заставить его не хотеть? А потом, когда все закончится, он сможет получить необходимую помощь.

– Не получится, – ответила Миколь. – То есть, конечно, какое-то время все будет хорошо, но вы же видели стену, которую Кинтара собирают на границе. Одного случайного прикосновения к ней будет достаточно, чтобы все разрушить, и удастся ли мне удержать его под контролем издалека – неизвестно. Если он сдастся, энергия тьмы потянется к нему, как к магниту. Он станет, как и опасается, еще одной Калией. Он слишком хрупок; Кинтара сломают его за секунду, что бы я ни делала. Даже ты, Модра, будешь повержена и попадешь к ним в лапы, и тогда, возможно, нам не удастся наладить связь с Хранителями. Даже сейчас все мы под ударом. Через наш контакт они могут добраться даже до Джозефа и меня. А ты, Гриста, неподходящая альтернатива для общения с Хранителями, учитывая твое прошлое. Ты помогла открыть дорогу всему этому. Теперь эта ошибка делает тебя слабым звеном.

– Да ну? Ты, наверно, здорово уверена в Модре, которой придется лететь сквозь то же самое дерьмо.

– Ты не поняла, – ответила Тобруш. – У меня нет уверенности в способностях кого бы то ни было противостоять подобной силе. Если оставить Маккрея как есть, они оба обречены. Но если он справится с собой, возможно, ему хватит сил на двоих, чтобы прорваться сквозь стену.

Криша вздохнула:

– Наверно, я одна понимаю, через что он проходит. Но все же мне было легче. Он сейчас должен сам выбрать то, чему я принудительно подверглась перед рукоположением. Мне было гораздо легче принять решение. Кроме того, я сама не видела Корабль, а ваши воспоминания о нем для меня непонятны.

– Да, тебе, пожалуй, стоило там побывать, – согласилась Модра.

Ган Ро Чин вдруг почувствовал себя идиотом. Разумеется, Кришу не интересует секс! После рукоположения она, по сути, потеряла пол, как и все Святые. Возможно, она даже желала его – зная, что этого у нее не будет никогда. Но у нее такая прелестная, женственная фигура… В известном смысле, это делало ее последний выбор более доступным пониманию, но, с другой стороны, и разрушало все его тщательно лелеемые фантазии.