Девяносто три!

Марсианские вельможи, псы войн и восстаний, им не нужны провода, не нужна белая кнопка, не нужны щуп и наперсток. Их ловят лучи равноденствия в Экстернштайне. В "Отеле де ля Сюз" их приветствует бальзамин, cмiрть поджидает в библиотечных утесах, протыкая брови серебряными стрелками, останавливая грузовик на тунисской дороге; асфальт расколот, в колеях нежная вода. Они презирают сигналы из Берлина и Бремена, в их папках не рассыпаются бумаги, таинственные сети обходят их в океанах, локатор ловит окраины блестящих тел.

— Ушел, и на полу остался дешевый конверт, пустой. Даже не конверт, а такая маленькая упаковка, фунтик, точно от леденца. Это был его знак, как приворотное зелье, как радиоактивная пирамида на лодыжке. Шы ше сдуфк?

Да, и еще программа: cream live show barrel dancing алькатраз. Булькали, перетекали. В среду позвонил: мне плохо, не смогу появиться, кадр засвечен. Ждал появления почтальона, никого не было, игла протыкает запястье. Что у тебя с кожей?

— Это не опасно, волокли по тропинке. Наткнулся на флотский патруль.

— Приходи в пятницу?

— Будешь ждать?

— Да, на вокзале в Брэ.

Пятница, шестое ноября. Легко досталось. Кошачий L'Empereur предсказывает судьбу, увитая лентами обезьянка дрожит в руке титана. Захлебнулся в глаголах: ukryt' — спрятаться, pretrhnut' — разорвать, posepnut' — шепнуть. Так мы развлекались весной.

Гладить того, кто решился сесть за руль, сдвинуть рычаг, включить звуки. Он — повелитель элементалей, на пальце скулит грошовый перстень, под майкой надувается мышца. Лег на спину, руки под головой, колени, засмеялся, "мой первый крючок", согнул там, где надо, расстегнул письмо с американской маркой, шхуна на красно-белом фоне, appropriate, высунул язык. Что это хорст хорст? Утром — мигрень.

Сезон катастроф. Ураганы, метели, козни итальянской гниды, синие простыни, мятая трава, деньги на такси, последний билет до бремена; поезд забит беженцами, верхняя полка с блестящей лесенкой. Список злыдней: Adraman, Arzulgh, Belmagel, Githgulcag; притаились в пробных скважинах алфавита, лакают нефть. От проказ распухает левое веко, заплетаются колоски, до срока жеребятся кобылы, падают статуи, корчатся гвозди, горит песок. На острове, в слоеном тесте этиров, растет ХНД. Велиар, серебряная книга Мольбы среди дельфиниума в неаккуратном саду, арабская музыка на опушке; мы видели Пана в луче света, магическое кровотечение, разрубленную элизабет шорт, мертвую голову жана донета, его запах, створки и иглы. Свидетельство о гибели французского гражданина, выдано в мэрии, печати, тесьма. Он жив это ошибка хорст он жив.

77

Вот этот снимок, вклеен в досье Lv-Lux-Light, обесцвечен химией гуанчжоу, чернильное пятно в левом углу. Пациент: на стуле с игривой спинкой, китовый ус, фабричные счеты. Ребристые брюки жмут в паху, волосы разделены, фиксатуар или иудейская смола, левый рукав рубашки закатан, дрожит второстепенный мускул. Да, рубашка-апаш. Краешек цепочки на белой груди. Доктор: лаковый сапожок, щегольской сюртук, челка адриатической волной, игла на проводе. Пол: линолеум, медвежья шкура. Столик сзади: ларец с застежками, латунные столбики, замочная скважина сердечком. Слева: парижский морг в 1883 году, пустой холл, у стеклянных дверей — коротыш в сером костюме. За матовым стеклом — незримые трупы. Чек-закладка: количество — 300; курс — 34, 101; комиссионные — 307, клиент — присутствует, вытирает глаза платком, ищет ручку, теребит банкноты, размышляет о колеснице зверя.

Рюмка слева — чистая, на правой — разводы хиромантии, концентрические кружки, намеки на неправедный заработок, растрату наследства.

— Почему, Хынек? У нас ведь получалось раньше.

— Не могу. Кровотечение с прошлой субботы.

Суббота, 30 октября. Если написать письмо, дойдет к сроку. Черная тушь, истерика росчерка, буква «аш» торчит виселицей во дворе военного трибунала. Пришивали собачьи головы к туловищам казненных, ловили сигналы сириуса-б. Избиты и изнасилованы патрулем.

Жан Донет воскресший. Смотрит на белую кнопку — безвольный рот, продажная перистальтика, драгоценный мизинец с тибетским штампом. Верба в левой руке. Красная печать дансинга на запястье. Знак солнца и аполлона — кружок с точкой, грозит потерей зрения. Привыкнуть к чужому телу, ко всем ошибкам и оползням, клинописи ресторанов, сигналам печени, наветам рукоблудия. Кормить его сердцами артишоков и пыльцой гречихи, поливать розовой водой. Варум, Хынек?

На исходе третьей недели обретает имя. Встретились на далеком полустанке, в тамбуре вагона для глухонемых: беженцы без документов, солдаты с церковными ресницами, кожаный том раскрыт на книге Иова. Phra — ангел, сведущий в перемене мест. Шестнадцать из шестнадцати, дроби юности, пришел срок решений: облизал палец, посмотрел на игрушечный череп с рябиновыми глазами, погладил фигурку дракона. Орё, я готов.