Девчонки и мода

– Хорошо, хоть у тебя все в порядке, Элли. У тебя есть Дэн, который уж точно не станет грубо тебя домогаться, а потом распускать о тебе грязные слухи. Он такой душка, хоть и с придурью. Ой, прости, я не то имела в виду.

– Можешь обзывать его сколько влезет, – говорю я и выкладываю Магде последние новости про Дэна и его новую возлюбленную.

Мы еще долго хихикаем и перемываем им кости до тех пор, пока не заканчивается отцовская карточка.

– Спасибо, пап, это был грандиозный подарок, – говорю я.

Утром следующего дня я получаю кучу настоящих подарков: книгу о Фриде Кало, «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат, «Цвет пурпурный» Элис Уокер[6], модный черный купальник и большую коробку дорогущей цветной пастели – от Анны с отцом и новый альбом от Цыпы, так что все рождественское утро я занимаюсь тем, что рисую их портреты.

Со стороны мы выглядим настоящей счастливой семьей.

Но потом все идет наперекосяк.

Около двух мы садимся за рождественский стол. Я просила Анну положить мне совсем чуть-чуть, но она навалила всем по целой горе еды. Видя мое недоумение, Анна спешит меня успокоить:

– Можешь не доедать, если не хочешь.

Легко ей так говорить. Едва я кладу в рот первый кусочек, как уже не могу остановиться. Все просто объеденье: сочная индейка в золотистой корочке с начинкой из каштанов и клюквенным соусом, жареные свиные колбаски, рулетики с беконом, печеный картофель, зеленая фасоль, бобы, пастернак. Я ем, ем и ем, и все так вкусно, что невозможно оторваться. Я отрезаю кусочек за кусочком, нанизываю на вилку и отправляю в рот – и так до последней крошки. Я даже провожу пальцем по тарелке, чтобы собрать остатки соуса.

– Ты бы еще тарелку облизала, – смеется отец. – Приятно видеть, что к тебе вернулся аппетит.

Но я на этом не останавливаюсь. Поскольку сладкий пирог весь съели еще на вчерашней вечеринке, я угощаюсь рождественским пудингом, потом беру мандаринку и в довершение пиршества выпиваю чашечку кофе с тремя шоколадными конфетами вприкуску.

– Кхе-кхе, – откашливается Цыпа, раскусивший во рту конфету с начинкой из вишневого ликера.

– О боже, сплюнь немедленно, – говорит ему Анна.

Но Цыпа с победным видом проглатывает конфету:

– Я что, теперь пьяный? Вот это да! И буду нести всякую чушь, как делал папа вчера вечером?

– Ты и так несешь всякую чушь с утра до ночи, – вздыхает Анна. – Тебе для этого напиваться не обязательно. И не смей больше брать эти конфеты.

– Так нечестно. Почему Элли можно, а мне нет?

– Потому что Элли почти взрослая.

Я бы этого с такой уверенностью не утверждала. То ли от половины бокала шампанского в начале обеда, то ли от трех конфет с ликером, но меня порядком развезло. Желудок ноет от обжорства. Я незаметно ощупываю живот. Он просто огромный, как будто я внезапно оказалась сразу на шестом месяце беременности.

Я в полном смятении. Что же я натворила? Зачем было так объедаться? Несколько лишних килограммов разом – и долгие недели диеты насмарку.

С этим надо срочно что-то делать, пока еще не поздно.

– Пойду глотну свежего воздуха, – говорю я, поднимаясь из-за стола.

– Погоди немного, вот помоем посуду и все вместе сходим прогуляться, – пытается остановить меня отец.

– Нет-нет, мне что-то нехорошо. Голова кружится. Выйду подышать на минутку. Посуду можете оставить – помогу помыть, когда вернусь.

С этими словами я вылетаю за дверь, даже не удосужившись натянуть пальто.

– Что с тобой, Элли? – кричит мне вдогонку отец.

– Просто она пьяная! – заявляет Цыпа. – Вот это да – Элли пьяная!

Когда ледяной воздух обжигает мне лицо, я понимаю, что и впрямь захмелела. Холмы двоятся перед глазами, деревья колышутся, а уличный сортир расплывается в темноте. Меня мутит. И это хорошо, значит, не придется слишком стараться.

В уборной я делаю глубокий вдох. Зловонный запах бьет в нос, и я чувствую острый позыв к рвоте. Заправляю за уши волосы и засовываю два пальца в рот.

Меня выворачивает наизнанку. Я стою согнувшись пополам над смрадной ямой, плотно зажмурив глаза, из которых фонтаном брызжут слезы. Вдруг слышу чей-то сдержанный вскрик. Открываю глаза и вижу в дверях Анну.

– Уйди, Анна… оставь меня, – хриплю я.

Когда я, пошатываясь, выхожу из уборной, она ждет снаружи.

– Какого черта ты с собой делаешь? – набрасывается она на меня.

Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди. Я держусь рукой за шею. Горло нещадно саднит. Я вся дрожу.

– Меня снова вырвало, только и всего. И не смотри на меня так. Я здесь ни при чем. Просто переела за обедом. Шоколадные конфеты явно были лишними.

– Не ври мне, Элли. Я следила за тобой. И видела, что ты сделала.

– Ты что, шпионила за мной в туалете? Совсем рехнулась?

– Я беспокоюсь за тебя. Я позволяла тебе пускать пыль мне в глаза последние несколько недель, но теперь пришло время во всем разобраться. Нам нужно немедленно обсудить все это с твоим отцом.

– Что, прямо сейчас? Господи, Анна, сегодня же Рождество!