Девчонки гуляют допоздна

О, нет! Она хочет, чтобы мы прочли все это вслух! Сердце у меня отчаянно бьется. Учительница выбирает Джесс, и Джесс читает аккуратненькое стихотвореньице о цветочках, простенькое и безопасное. Потом вызывают Стаси, и она пылко декламирует о море, о белых конях с развевающимися гривами и летящих по ветру клочьях пены, так что у нее, кажется, у самой вот-вот пойдет пена изо рта. Совершенно фальшивое стихотворение с Абсолютно Антихудожественной Аллитерацией, но миссис Мэдли ее тоже хвалит. Потом вызывает бедненькую застенчивую Мэдди, которая краснеет и говорит, что у нее получилась какая-то ерунда, и читает так тихо, что никто ничего не может толком расслышать. Что-то про горы, просторы, урожаи и караваи. Миссис Мэдли явно не в восторге, но говорит: очень хорошо, дорогая. Следующей она вызывает Надин.

— У меня стихотворение про ночь, миссис Мэдли, — говорит Надин.

И очень даже хорошее стихотворение, страшно готическое: бурная ночь, нетопыри летают, кошки шныряют, ветки стучат в окно, и вспышки молний, словно стрелы из преисподней, и сам дьявол проносится над землей под раскаты грома.

— Я вижу, ты очень старалась, Надин. Молодец, — говорит миссис Мэдли. — Следующая… Элли!

Боже мой! Я быстро пробегаю глазами страницу. Нет, я не могу!

— Элли?

— Э-э… У меня тоже про ночь. Похоже на то, что у Надин.

Получится повторение: все ночь и ночь. Может, лучше пусть кто-нибудь прочитает про день?

— Элли, я привыкла к повторениям. Давай, читай.

— В парке ночь

Тополей чернеет кольцо
Под луной
Тихий парк окружая
Стеной
В бездонную высь
Веер ветвей вздымая.

Я останавливаюсь и сглатываю. Чувствую, как горят щеки.

— Продолжай, — говорит миссис Мэдли. — Очень хорошо, Элли.

— Это все, — говорю я. — Я закончила.

— Нет, не все. Я вижу, там еще одна строфа. Я ведь говорила: не

меньше двенадцати строк. Я умею считать, Элли.

Я делаю глубокий вдох:

— В парке мы
Белеет твое лицо
Надо мной
Ты уводишь меня
За собой
В безмерную даль
Замирая, безумствуя, изнемогая.

Класс дружно ахает и тут же разражается диким хохотом. Миссис Мэдли смотрит на меня в упор, тяжело вздыхает.

— Успокойтесь, дурочки. Элеонора Аллард, что я просила написать?

— Стихотворение, миссис Мэдли.

— О чем?

— О природе.

— Я просила сочинять сопливую подростковую порнографию?

— Нет, миссис Мэдли.

— Совершенно верно. По-моему, очень глупо тратить твой поэтический дар и ценное время урока на подобную чепуху. Сделаешь двойное домашнее задание. Сочинение «Тема природы в поэзии» и еще одно стихотворение о природе: в понедельник ты прочитаешь его вслух, и если хоть кто-нибудь в классе захихикает, будешь переделывать все еще раз. Я ясно высказалась?

Ясно, как багор. Кстати, что такое багор? Какое-то оружие? Она сама — смертоносное оружие. Учительница средней школы, лицом и характером напоминающая багор. Это нечестно! Я совсем не собиралась хулиганить, просто задумалась о Расселе и забыла обо всем на свете. И вообще, это общепринятый поэтический прием — сопоставление природы и человеческих чувств. Вредная старая карга!

Надин и Магда что-то шепчут мне одними губами, но я не решаюсь отвечать, пока миссис Мэдли в таком настроении. Да что сегодня делается с учителями? Ненавижу школу! Вот вырасту, сниму себе отдельную квартирку и целый день буду рисовать. Может, это даже будет большая квартира с художественной мастерской и двумя столами. Я буду работать за одним столом, а Рассел за другим…

Я сошла с ума! Только познакомилась, и уже мечтаю о совместной жизни. А интересно, как бы это было — целый день вместе? И всю ночь…

Я вздрагиваю — звонок с урока вырывает меня из объятий Рассела.

Едва выйдя из класса, Магда и Надин прямо-таки набрасываются на меня.

— Рассказывай, Элли, что у тебя было с Расселом!

— Ну и стихотвореньице! Надо же, так прямо всеми словами и расписала! Как ты только смогла прочитать это при всем классе?

— Я не хотела. Она меня заставила.

— Да ведь ты же написала все это в тетрадке по английскому, дуреха!

— Ну да, слова сами собой откуда-то появились.

— Как Рассел! — говорит Магда, и они с Надин давятся от смеха.

— Значит, ты сделала это с Расселом?

— Не могу поверить, вы же только что познакомились!

— И ты еще меня поучала не заходить слишком далеко с Лайамом!

— Ты хоть была осторожна, Элли?

— Как это было?

— Расскажи все-все, со всеми подробностями!

Я смотрю на них, как будто они неожиданно спятили.

— Да ладно вам! Ну, он меня поцеловал. Один раз. Точнее, несколько.

— И?..

— И все.

— А по твоему стихотворению выходит, что у вас с ним все было.

— Не было!

— Было, было. Дай-ка сюда.

Магда вырывает у меня из рук тетрадь по английскому и перелистывает странички в поисках моего стихотворения. Она зачитывает вслух последнюю строчку, и они с Надин снова закатываются.

— Да что такое?

— Ты написала: «изнемогая».

— Ну да, я понимаю, это звучит немного необычно.

— Не то слово!