Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

Чувствуется, столам в этом доме вообще крепко доставалось.

— Виноват, больше не повторится, — Скай поднял на командира встревоженные честные глаза.

— Не повторится?! — Шокер тяжело и медленно выдохнул. — А сколько раз у тебя может не повторяться? Ты приказ мой хорошо слышал: на изнанке по-гатрийски не говорить? Хорошо слышал?!

— Да, — тихо сказал Скай.

— И что? — почти ласково продолжал допрашивать Шокер. — Кто вчера пол ночи вопил на гатри?

— Это был личный разговор, — пояснил Скай. — И я не вопил. Я больше слушал.

— Это неважно! — вздохнул Шокер. — Я же ясно сказал: никаких разговоров на гатри. В русском языке хватает слов, чтобы поговорить о любом личном. Если я чего-то настоятельно требую, это не просто так, а для пользы дела. Для вашей же безопасности. Да даже если и просто так, если мне вожжа под хвост попала, неважно. Это был приказ, что непонятно?!

Скай поджал губы.

— Что тебе непонятно?! — не отставал Шокер.

— Я был наедине с сестрой. Наедине как хотим, так и разговариваем! — твёрдо заявил Скай. — Что ты ко мне прикопался? Опять рога режутся?

Шокер швырнул на стол ложечку и резко встал.

— А ну, пошли со мной! — процедил он и пошагал куда-то вглубь дома.

Скай покачал головой, поднялся на ноги и поплёлся следом.

Лис проводил их мрачным взглядом и повернулся к Лали:

— Что это с ним?

— С кем?

— С Шокером?

— А мне почём знать? — угрюмо ответила она, пожав плечами.

— А кому знать? Мне? — фыркнул Лис. — Так я с ним не сплю.

— Не хами, — лениво отозвалась Лали.

— Ты зачем Ская подставляешь? Твои вопли вчерашние весь дом слышал… — не отставал Лис. — Сестра, называется. Я бы такую сестрицу…

— Пошёл ты… — и Лали чётко задала короткое трёхбуквенное направление.

— Не, — покачал головой Лис. — Незачёт. Больше работай над словарным запасом, а то Шокер услышит, совсем расстроится.

Лис несколькими длинными глотками допил кофе, отставил чашку, встал и пошёл из-за стола. Проходя позади Лали, он наклонился к ней и сказал с усмешечкой:

— До чего ж вы, гатрийские бабы, красивые… но без мозгов.

Лали осталась сидеть, прямая, как струна. Лица за чёлкой-занавеской было не видно, но тонкие пальчики, сплетённые вокруг чашки, мелко дрожали.

— Уходи, Апрель, — хрипло сказала она. — Иди отсюда. Я сама приберусь.

Я тихонько встала и, не возражая, удалилась в своё временное пристанище.

Если это именно то, что Лис советовал не брать в голову, то пожалуйста. Я готова не брать. В конце концов, если им не зазорно выяснять отношения в присутствии совершенно чужого человека, то почему мне должно быть неудобно?

А мне почему-то было неудобно. И ещё жалко Лали. Без всякой причины, из обыкновенной женской солидарности. Может, она и правда дура. Все мы дуры, куда ж деваться, кто больше, кто меньше. Да и не знаю я, конечно, что тут у них за дела, может, и поделом ей. Но всё равно Лали мне было жалко.

Я собрала со стола всякие мелочи, которые выкладывала на ночь из рюкзака и рассовала их по карманчикам. Вот и все сборы. Переодеться ещё, а то в самолёте, в любом, мне обычно душно и жарко.

Я сняла шерстяной свитер, вытащила из рюкзака тонкую белую водолазку, уже почти натянула её на себя, и тут в комнату ввалился Шокер, тоже, кстати, без всякого стука.

— Упс! Пардон… — Шокер тактично опустил глаза долу.

Я одёрнула водолазку.

— Это твоя маленькая месть за то, что я не постучалась к Лали?

— Нет, это скорее по инерции, моя комната всё же, — Шокер сбивчиво кашлянул, сунул руки в карманы и прислонился плечом к стене. — Это, значит, ты вломилась?

— Не смущайся, мне нет до этого дела… — отмахнулась я. — Видела я задницы и получше. Да и лица поприветливее.

Шокер угрюмо смотрел в пол.

— Да брось, не грузись, — вздохнула я. — Я здесь не с инспекцией нравов. Ладно бы, я что-то новенькое увидала. А так, что в столичном департаменте на поверхности, что в медвежьем углу на изнанке, везде одно и то же: аристократ, девчонка и стол покрепче.

— Ты собралась? — спросил он, когда я договорила.

— Нищему собраться — только подпоясаться, — я кивнула на свой рюкзак.

— Не густо у тебя пожитков.

— Я, что надо, покупаю, а что не надо — выбрасываю. У меня жизнь в разъездах, а много вещей на себе переть — у меня спина не казённая.

Я машинально поддёрнула рукава водолазки, не люблю длинные.

— Эт-то что такое? — Шокер отлепился от стены, шагнул ко мне и схватил за руку.

На моём предплечье всё ещё расплывались довольно заметные жёлто-сиреневые круги.

Я попыталась вырваться, но у Шокера не рука — капкан.

— А ну-ка! — он бесцеремонно потянул вверх нижний край водолазки.

— Отпусти! — возмутилась я, но он задрал мне свитер до подмышек и покрутил меня, осматривая со всех сторон, и только потом отпустил.

— Это что такое? — сурово повторил он свой вопрос, пока я поправляла одежду.

— Ничего! — буркнула я. — А то сам не знаешь!

— Откуда взялось? Как давно?

— Полёт в повреждённом канале. Месяц назад… чуть больше.

Шокер ничего больше не сказал, только долго смотрел на меня, напряжённо хмурясь, потом развернулся и ушёл восвояси.