Чай я выпивала, а крекеры съедал Скай. Этот парень тащил в рот всё, что не приколочено, а дай ему волю, и приколоченное бы отодрал, лишь бы в рот пролезло. Весь вечер он просидел со мной, и что-то всё время рассказывал, рассказывал, и только спустя несколько часов заметил, что я его практически не слушаю.
Пришлось отвираться, что, наверняка, треснувшись головой, сотрясение заработала, и поэтому голова болит, а я слегка в неадеквате. Жалостливый Скай расстроился.
Меня мучили вопросы, и их надо было кому-нибудь задать.
– Скай, а что за Тайлером числится? Какие прегрешения?
– Понятия не имею, – отмахнулся Скай. – Ты представляешь, сколько объектов через нас проходит? Если я буду изучать биографии всех преступников, мне некогда будет их ловить.
– То есть, тебе не интересно?
Скай немного подумал над вопросом и честно ответил:
– Нет, не интересно. И совершенно не хочется знать. Иногда, конечно, поневоле что-то услышишь или прочтёшь. Страшно бывает. Очень страшно, что люди такое сотворить могут. Не всякие нервы выдержат такую информацию. Поэтому мне не интересно.
– Но они ведь точно преступники?
– Стопроцентно, – кивнул Скай.
– А Лис? Лису интересно?
– Лис, конечно, любит всякую дрянь в голову брать, но насчёт этого вряд ли.
– А Шокер?
– Ну! Шокер! – Скай воздел глаза к небу. – Этот всё знает.
Когда Скай, наконец, оставил свой пост подле меня и ушёл спать, я встала и пошла к Шокеру. Памятуя о вчерашнем конфузе, я постучала, чуть приоткрыла дверь и, увидев спину сидящего за компьютером Шокера, спросила в щёлочку:
– Можно к тебе?
– Заходи, – разрешил Шокер, не оборачиваясь.
Я подошла к его столу.
С очками на носу Шокер казался замшелым ботаником. Уставившись в экран, он медленно прокручивал какие-то таблицы и схемы.
– Между делом на Форекс поигрываешь?
– Что-то вроде того, – Шокер снял очки, крепко зажмурился и сжал переносицу двумя пальцами. – Пора заканчивать на сегодня, устал… Что ты хотела?
– Вопрос есть.
Шокер указал мне на свободное пластиковое кресло. Я села. Он кинул очки на стол перед собой, откинулся на спинку и сложил руки на груди:
– Я слушаю.
– Тайлер. Почему вы его ловите?
– Потому что получили официальное задание департамента.
– Я не об этом. Что он совершил? За что его хотят привлечь?
Шокер поёрзал в кресле, словно ему стало вдруг неуютно, поморщился, выгибая спину, потом устало и как-то даже обречённо посмотрел на меня:
– А тебе зачем это?
– Хочу знать.
– Ты что, впервые работаешь с ловцами?
– Нет, не впервые.
– Ну тогда ты должна понимать, что мы не можем вникать в детали каждого дела.
– Я понимаю. Я знаю, что ребята голову себе не забивают. Но ты…
– А у меня голова, по-твоему, резиновая что ли? – проворчал Шокер.
– Тебе по должности положено знать больше. И ты знаешь. У тебя есть ориентировки, сводки, всякая информация по каждому человеку, за которым вы охотитесь…
Шокер смотрел на меня с неожиданной грустью.
– Да, это всё есть. Только не у меня, а у Лали, в файлах. И я не заучиваю их содержимое наизусть.
– Я тебя не спрашиваю о том, кого вы ловили пять лет назад в дождливом сентябре. Я говорю о человеке, который у вас в разработке сейчас! И не говори, что не помнишь! Лучше уж скажи правду, почему не хочешь просто ответить на мой вопрос!
Шокер тяжело вздохнул и с шумом выдохнул. Потом расцепил скрещённые на груди руки и звонко хлопнул себя по бёдрам:
– Хорошо! Пожалуй, последнее будет и в самом деле правильно. Я тебе скажу, почему не хочу отвечать на твой вопрос, – он посмотрел в мои глаза и твёрдо сказал. – Я не допускаю никакой личной вовлечённости моих людей в судьбу наших объектов. Это ни к чему хорошему обычно не приводит. Поэтому я никогда не даю моим людям никакой информации, кроме той, которая нужна для поимки объекта. Так понятно?
– Понятно. Но я не твой человек!
– Мы уже это обсудили утром. Сейчас – мой. А учитывая, что ты, пусть и ненадолго, побывала у Тайлера в руках, я тем более не имею право ничего тебе говорить.
– Почему это?
– Есть такое психическое состояние… Оно по иронии судьбы носит имя этого славного города, – усмехнулся Шокер. – И твой ночной визит с вопросом о Тайлере наводит меня на мысль, что вдобавок к синякам и рассечённой брови ты и стокгольмский синдром себе уже заработала…
– Ерунда какая!
Он развёл руками:
– Я тебе объясняю, как это выглядит со стороны объективного наблюдателя.
– Это ты – объективный наблюдатель?
– Стараюсь им быть, – пожал плечами Шокер.
– Хорошо. Тогда вылечи поскорее мой синдром. Напугай меня, расскажи о Тайлере самую страшную правду, чтобы у меня даже в мыслях не было ему сочувствовать…
– Иди спать, Апрель! – отрезал Шокер.
– Тебе что, совершенно безразлично, в чём виновны те люди, за которыми ты гоняешься? И виновны ли они вообще?