Девчата. Повесть и рассказы

— И охота вам по кустам лазить! — запротестовал Петя тем ворчливым покровительственным тоном, какой усваивают рулевые и шоферы, дружно живущие со своим начальством. — Иль проверяете, сколь древесины на песках обсохло?

— Проверяю, — сказал Воскобойников. — Все, что обсохло и… отсыхает, проверяю…

— Тогда другое дело! — великодушно согласился Петя и лихо развернул полуглиссер, приставая к берегу.

Петя умчался, помахав на прощанье фуражкой, а Воскобойников зашагал по мокрой высокой траве. Брезентовый плащ быстро намок и гремел о колени, как жестяной. Крупный тощий комар сел на руку. Воскобойников терпеливо следил, как наливался он кровью и потом тяжело отвалился — сытый, захмелевший. Чем дальше от города — тем гуще попадались комары. Гудящим облаком сопровождали они Воскобойникова, немилосердно жалили его, но он не отгонял комаров, находя в их острых укусах какое-то странное мучительное удовольствие, словно мстил самому себе за разрыв с Анной.

На излучине реки Воскобойников остановился, долго смотрел на водоворот. Бесшумно кружилась и пенилась темная маслянистая вода. Носком сапога Воскобойников столкнул комок земли в омут. Короткий всплеск — и вода сомкнулась над комком. Ни одного круга по воде не пошло. Только шаг отделял Воскобойникова от омута. Как-то со стороны, умозрительно, подумалось: шагни он сейчас — в плаще, сапогах, — и оттуда не выберешься, мигом засосет, затянет вглубь. На похоронах велеречивый диспетчер Ивушкин произнес бы речь с претензиями на ораторские красоты. Может, тогда Анна пожалела бы…

Воскобойников усмехнулся несерьезности своих мыслей и пристально вгляделся в воду. Увесистое, золотисторыжее сосновое бревно кружилось в водовороте. На торце бревна четко красовалось клеймо шпальника. К шпальнику присоединилось два темных бревна елового баланса, а потом несколько тонких, плохо заметных в воде бревен рудничной стойки. Из-за поворота реки выплывали все новые и новые косяки древесины. Видимо, был открыт направляющий бон Белоборской запани. Воскобойников чертыхнулся. «Лесу в запани едва на одну смену, а белоборцы пропускают его мимо. А завтра начнутся звонки в сплавконтору, в трест, в райком партии: „Сплоточные станки стоят из-за отсутствия леса, просим принять меры…“»

— Я вам приму меры! — вслух сказал Воскобойников и напрямик зашагал к поселку.

В ближнем кустарнике он выломал ветку орешника и ожесточенно замолотил по лицу и шее, отмахиваясь от наседающих комаров.

Возле шпалорезки, которой начинался поселок, на поляне между опилочных холмов кружилось в танце несколько пар. Гармонист восседал на верхушке высокого штабеля горбылей и самозабвенно играл, закрыв глаза. Кавалеров не хватало, и маленький невзрачный рулевой Петя, успевший уже поставить свою посудину на прикол, раскрасневшийся, потный и счастливый, танцевал без передышки со всеми девушками.

— Где же ваши кавалеры, девчата? — спросил Воскобойников.

— Все сбежали, не выдержали нашей красоты! — отозвалась бойкая звеньевая сортировщиц. — Андрей Петрович, айда к нам танцевать, а то споем что-нибудь про любовь!

— Куда мне! — отмахнулся Воскобойников. — Я вам только веселье испорчу. — И добавил почти весело: — Для любви я человек конченый!

3

В конторе было уже по-вечернему пусто, лишь в бухгалтерии дробно щелкали счеты да в диспетчерской лысый загорелый Ивушкин старательно графил широкие листы бумаги. Линейка была короткая, Ивушкину приходилось по три раза прикладывать ее к листу, но линии получались прямые: диспетчер славился своей аккуратностью.

— Как Сижма? — спросил Воскобойников.

Ивушкин безнадежно махнул рукой.

— Нет связи по-прежнему…

После окончания ранневесенней сплотки в верховьях реки на Сижемском участке осталась обвязочная проволока. Неделю назад в Сижму выехал директор сплавной конторы Потапов — поторопить местных работников со сбором проволоки и отправкой ее в низовые запани, где сплотка шла полным ходом и запас проволоки быстро таял. На помощь треста надеяться было нечего: давно ожидаемая баржа с такелажем села на мель где-то в устье реки. Выручить сплавконтору могла только сижемская проволока, а в довершение всех бед вчерашняя гроза нарушила телефонную связь с Сижмой, — и теперь Воскобойников не знал, как там дела у Потапова, можно ли ждать от него проволоку и когда именно.

— Вызывайте Сижму каждые полчаса, — приказал Воскобойников дежурной телефонистке и стал просматривать телефонограммы с участков.

Ему хотелось тяжкой, изматывающей работы, чтобы не думать больше об Анне. Но, как назло, главному инженеру сплавной конторы делать сейчас было нечего: запани нормально сплачивали древесину и формировали плоты, буксирные катера работали исправно. Все участки просили только проволоку, а ее-то как раз достать Воскобойникову было неоткуда.

— Я сам проволоку не тяну! — сердито сказал он и вызвал по телефону Белоборскую запань.